Какой горький пафос прозвучал в его словах! - Мы заулыбались, а Карстен, ни на кого не глядя, осушил свой бокал. После возлияния, правда, он несколько смягчился и продолжил свои обличения в более теплых, дружественных тонах:
- Эх ты, американец!.. Твой прагматизм не доведет - тебя до добра... Это ведь настоящее осквернение храма понимаешь ты или нет? - Это примитивнейший вандализм, Арне! - Нет, в самом деле, я не нахожу тебе оправданий... Кроме одного, пожалуй...
В этот миг наш дорогой писатель, наконец, сбросил железную маску. Его лицо осветилось широкой улыбкой:
- Но это твое достоинство бесспорно. Арне, друг мой, ты предлагаешь гостям превосходнейшее виски!
Глава 2
КОШКА
Мне показалось, что голос Арне звучал необычно, когда теплым ранним августовским вечером он позвонил мне по телефону и попросил срочно приехать к нему. Он говорил как-то натужно, так бывает, если в горле застряла рыбья кость. Помнится, я еще подумал: может, он простудился, или слишком весело кутнул накануне.
Предыдущие три недели его не было в Осло. Он пребывал на Хайландете, совмещая отдых с подготовкой к ремонту и переоборудованию дома. Насколько я знал, после нашей вечеринки в феврале Арне несколько раз побывал в "пиратском гнезде", но то были кратковременные наезды. А остальное время домом занимался управляющий.
Приехав в Уллеразен, я застал там Монику. Надо заметить, в отсутствие Арне мы провели с ней вместе много приятных часов - в рамках приличий, разумеется: не пожелай, как сказано, жены ближнего своего, его быка, осла и чего-то там еще.
Но мы, и впрямь, прекрасно провели время и нам удалось замечательно поладить друг с другом. Да, пожалуй, мы с Моникой подружились.
Мы плавали наперегонки на каяках, до утра танцевали в сомнительных кабаках Вестэнда, умирали со смеха на модной премьере Норвежского Национального театра - напыщенной и помпезной, а однажды потерпели настоящее кораблекрушение на борту шестиметровой яхты Арне. Мы подолгу и весело болтали и даже вели серьезные беседы по разным философским вопросам. У меня создалось впечатление, что Моника как-то меняется, она как бы освобождалась, выбивалась из принятой на себя роли, из книжного образа утонченной молодой леди. Я открыл, что у нее есть чувство юмора, и она может быть впечатлительной, задиристой и смешливой. Томная бледная орхидея исчезала у меня на глазах, уступая место восхитительной яркой дикой розе.
Поэтому я был несколько разочарован, обнаружив, что в присутствии Арне она снова вошла в прежний "изысканно-благородный" образ. Стало быть, перебесилась, - подумалось мне. Отвела душу. Ну, и слава Богу. Выглядела она, впрочем, прелестно и напоминала "Весну" Боттичелли, но еще я подумал, что Боттичелли все же не достиг в своем искусстве такого мастерства, как Господь Бог.
Мой друг Арне, напротив, выглядел не столь мило. У него было измученное бледное лицо, под глазами - круги.
- Привет, старичок, - сказал я, - что случилось? У тебя вид, как у вегетарианца... Плохо отдохнул?
- Садись! Налей, чего хочешь, сам... Я совсем не в форме. Из-за этого чертова дома я скоро поседею.
- Пиратское гнездо?
- Угадал. Кажется, я скоро дозрею до Общества парапсихологов.
- Ты хочешь сказать, что видел приведение?
- А!.. Если бы хоть видел!.. В конце концов, я совсем не против милых старых добродушных приведений. Пусть будет мертвец, скелет, там, я не знаю саван! Пусть цепями звенит, стонет - ради Бога! Но тут просто черт знает, что такое...
- Ну, давай, Арне, выкладывай.
Он отставил свой стакан и наклонился ко мне через стол.
- Слушай, Пауль! Ты знаешь, я не психопат! Я всегда считал, что Бог вообще позабыл дать мне нервы, что у меня их просто нет, понимаешь? Ни в бизнесе, ни в случае опасности я их никогда не чувствовал, ты же знаешь! Самым страшным привидением для меня всегда был налоговый инспектор... Я бы в жизни не подумал, что такая гнусная, примитивная чушь может так нервировать...
- Давай-ка, дорогой, рассказывай по порядку. Обмозгуем это дело и решим, чем тебе может помочь дядя Пауль... Ну?
- По-моему, Арне созрел не для Общества парапсихологов, а для нервной клиники. Или уже пора лечиться от алкоголизма. Одно из двух.
Я не поверил своим ушам: неужели Моника говорит со своим блистательным женихом в таком тоне? Новый поворот? Или всего лишь ироническая маска?
- Хорошо, попробую рассказать по порядку. Правда, па Монику мой рассказ не произвел впечатления... Так вот. Сначала я долго искал рабочих в Лиллезунде: надо же отремонтировать дом! Помнишь, Карстен рассказывал про человека, который вставлял стекло, порезался и умер? Так вот, они с тех пор жили с незастекленным окном! Можешь себе представить?.. Дикость какая... Ну, нашел я, наконец, стекольщика, посулил ему чертову уйму денег, притащил в дом. Привел на второй этаж. Это разбитое окно, между прочим, в капитанской спальне. Веселенькая комнатка, я тебе скажу! Стенки выкрашены в желтый цвет - в жизни не видел более ядовитого желтого цвета! Адское пламя... "Желтая комната" неплохо звучит, а? Как название рассказика Эдгара По... Они там безумно боятся этой комнаты, просто безумно - и знаешь, не без Оснований...
Читать дальше