Елена Юрская - Чисто семейное убийство

— А вот этот уговор как раз и не состоится. — Ира вступилась за честь семьи и странно посмотрела на мои мануальные движения, которые я осуществляла по отношению к ее журналам.

В сущности, я уже нашла то, что искала. Кусочек подходил к целому. Осталось только сдать «Космополитен» на экспертизу, и убийство Луизианы Федоровны можно спокойно инкриминировать Мише.

— Ладно, ребята, не нервничайте. Я пришла с парламентской миссией. И если бы вы не выключали на ночь телефон, все обошлось бы простым звонком.

— Мы не выключали!

— Да? Значит, наш поломался! Не важно. Бабушка будет оглашать результаты теста. Она хочет сделать это в вашей квартире.

— Да? — Ира расплылась в хозяйски-гостеприимной улыбке. — У нас? Ну конечно…

— Не здесь. На новой квартире. На Мира, 12. — Я старалась не смотреть на Мишу, чтобы не выдавать своего знания его преступной натуры. Мои глаза всегда считались очень выразительными — сейчас это могло подвести. — Дима дал добро. Все следственные мероприятия закончены.

— Да, но там страшная грязь, — начал было юлить Миша. — Просто страшная. Мы не управимся.

— До часу дня? Ладно, а до двух? — предложила я.

Странные люди, им же только полы помыть, а не разбросанные вещи по шкафам распихивать. Вода, швабра, порошок — минутное дело!

Для усиления полноты впечатления нужен был звонок бабушки. Она что-то запаздывала… Неужели отказалась от участия в проекте?

— Ну, я пошла. Можно мне по-родственному взять несколько журнальчиков?

— Нет, — сухо сказал Миша, одобренный выразительным молчанием жены. — Мы и так не справляемся с утечкой прессы. Извини.

Господи, и этот человек еще совсем недавно предлагал мне золотые горы! А я, дура, пела про себя: «Мишка, Мишка, где твоя улыбка?» Закрывая за мной дверь, он таки умудрился провести своей лапищей по волосам. Я вздрогнула. Противно нарываться на убийц.

— Да, Аглаида Карповна, — услышала я Ирин небогатый интонациями голос. — Да, она нам сказала. Мы готовы.

А мы — нет. В моей логической конструкции все еще оставались несостыковки. Или просто не хотелось верить. Все должен был решить звонок Аслана и поиск волшебной палочки, с которой в этот дом вступит бабушка Аглаида Карповна.

Под Анькиной подушкой я отыскала дело об убийстве Пономарева и еще раз внимательно прочитала протокол осмотра места происшествия. Он не оставлял практически никаких сомнений — стена, у которой лежал труп, была свежезаштукатуренной, а в руке покойного накрепко засел кусок щебенки. Только один кусок. Что очень мало, если предположить, что мастер собственноручно разрушил кладку между комнатами. Ведь бабульки только помыли полы, а в строительном мусоре не обнаружено никаких остатков стены. Тогда где они? И кто выравнивал давно, еще восемь лет назад заложенную дверь? Ответ прост — только тот, кто после строительных упражнений-помыл руки одноразовым шампунем из журнала «Космополитен». Из журнала, часть которого застряла в пальцах убиенной Луизианы? Неужели Миша взял в сообщницы эту странную неугомонную учительницу, а потом хладнокровно задушил ее, пользуясь уже выработанной методикой Геннадия Кривенцова? Какой цинизм! Какая низость!

У меня задрожали не только руки, но и губы, и коленки, и даже часть живота. Организм требовал немедленного возмездия. Превозмогая душевное волнение, я позвонила Людочке, Дине, Владимиру Игнатьевичу и вежливо попросила каждого прибыть на дележ квартиры, который должен состояться по Мира, 12.

— Это обязательная процедура? — глухо засопротивлялся один лишь Вова Супчик. — Я могу избавить от нее Катю?

— Нет, — вежливо, но твердо оборвала его я.

И пошла искать мужа. Требовать его профессиональной поддержки.

Я не ошиблась. Я не ошибалась сегодня так часто, что мельком глянула на себя в зеркало — а вдруг на лбу выросли лишние интеллектуальные шишки или, скажем, появился нежно-голубой нимб?

Тошкин был застигнут врасплох. Он сидел на корточках у холодильника и прямо из кастрюли поедал какую-то жидкую пищу.

— Дима, — громко сказала я, вынудив его закашляться. — Это Миша.

Мой муж покраснел и перестал не только жевать, но и глотать.

— Ты не могла этого сделать, — прохрипел он. — Зачем тебе мужское имя?

— Спать надо по ночам и на месте, — огрызнулась я. — Твои умственные способности и так ниже среднего. А потому береги голову. Это сделал Миша. А меня зовут Надя.

Не став дожидаться, пока мой муж покроется пятнами восторга, я вкратце изложила ему историю своих давешних исследований и скромно ждала бурных и продолжительных аплодисментов. Но Дмитрий Савельевич не мог вот так запросто признать свое поражение, а потому напряженно молчал.