Джеймс Чейз - Том 15. Я сам похороню своих мертвых. Мисс Шамвей машет волшебной палочкой

— Отвези меня к телефону, быстро.

— Как раз напротив, — сказал Чик, останавливая машину.

Инглиш вскочил в телефонную будку и вызвал агентство «Молния».

Леон снял трубку.

— Я только что вошел, — ответил он удивленно.

— Старика, о котором ты мне говорил, звали Джо Хенесси?

— Да.

— Он мертв. Это написано в газете. Он был раздавлен в переулке, проезд по которому запрещен.

— Боже мой!

— Послушай, Эд, все это начинает приобретать странный оттенок. Может быть, это и совпадение, но очень подозрительное. Мне кажется, что кто-то видел вас вместе и боится, как бы Хенесси не разговорился. Немедленно отправляйся к Митчел. Может быть, убийца слышал, что Хенесси вспоминал о ней. Привези ее ко мне. И чтобы она не трогалась с места, пока я не приду. Меня не будет час или два.

— Ладно, бегу. Где я могу найти тебя, если понадобится?

— У мисс Клер, — ответил Инглиш и дал Леону номер телефона последней.

Через десять минут Инглиш уже подъехал к дому Джулии. В ее квартире, однако, не было света. Инглиш остановился на пороге и нахмурился.

— Джулия!

Не получив ответа, он свял шляпу и пальто и прошел через гостиную в спальню.

Бросив быстрый взгляд вокруг, подошел к большому шкафу, встроенному в стену, и открыл двойную дверцу. Среди большого количества всевозможных нарядов он обнаружил костюм из черного шелка с белыми отворотами. Вверху на полочке лежала белая с черным шляпа и такие же перчатки.

Закрыв дверцу, он задумчиво потер щеку и возвратился в гостиную, подбросил в камин брикета и налил себе виски. Потом сел перед камином и стал ждать…

Минут через десять пришла Джулия.

— О, Ник, — проговорила она. — Ты давно ждешь? У меня была репетиция, а этот идиот никак не мог сделать то, что надо. Я очень огорчена, что опоздала.

Инглиш встал, чтобы поцеловать ее, и улыбнулся.

— Ничего страшного, Джулия. К тому же я пришел не так давно. Как ты поживаешь, Джулия? Ты, кажется, в форме?

— Я чувствую себя хорошо, но я устала, — ответила девушка. — Мне надо выпить чего-нибудь. Ты можешь дать мне дри?

Инглиш стал готовить напиток, изредка внимательно поглядывая на нее. Он находил ее усталой, да и глаза не блестели как обычно.

— А как твои дела? — спросила она, откинувшись в кресле и зажмурившись. — У тебя удачный день?

— Великолепный! — Инглиш подал ей коктейль. Потом поинтересовался: — Надеюсь, что он достаточно крепок?

— Отлично приготовлено, — сказала Джулия, наполовину опорожнив бокал. Потом вздохнула: — Что ты делаешь сегодня вечером?

— К сожалению, у меня важное свидание через час. Я очень огорчен, Джулия.

— О, это ничего. В клуб я не пойду раньше половины одиннадцатого, приму ванну и подремлю. Мне не хочется есть. Перекушу что-нибудь, когда вернусь.

Инглиш дал ей сигарету, потом медленно повернулся к камину.

— Джулия, — спокойно спросил он, — зачем ты ходила к Рою в тот день, когда он умер?

Он заметил, как ока вздрогнула. Она смотрела на него расширенными от ужаса глазами.

— Послушай, Джулия, — продолжал он. — Не надо бояться меня. Я знаю, что ты ходила к нему, и я хочу знать, почему, но не надо пугаться до такой степени.

— Нет… Нет, конечно, — пролепетала Джулия.

Она тщетно пыталась взять себя в руки. «Что ему известно? — спрашивала она себя, охваченная страхом. — Знает ли он о Гарри? Был ли этот вопрос только началом?»

— Ты меня удивил, Ник, — наконец начала она. — Я думала, что это никому не известно.

Он улыбнулся.

— Никто не знает об этом, кроме меня. Что, Рой заставлял тебя «петь»?

Джулия подумала, что вот сейчас потеряет сознание. Казалось, еще немного, и ее сердце перестанет биться.

— Сегодня, после полудня я узнал, что Рой шантажировал многих людей. Тебя видели поднимающейся на седьмой этаж, и я узнал тебя по описанию. Твой костюм, черный с белым, в котором ты мне так нравилась! И я подумал, что ты тоже давала ему деньги.

«Он действительно знает только это?» — Джулия облизывала пересохшие губы.

— Да, он шантажировал меня, — она старалась говорить спокойно и в то же время лихорадочно придумывала, что сказать о причине шантажа.

— Но бог мой! — воскликнул Инглиш. — Почему ты мне ничего не сказала, я свернул бы ему шею.

— Я не хотела тебе этого говорить, мне было стыдно.

— Но, моя дорогая, тебе совершенно не нужно меня бояться. Ты могла бы не говорить, чем он тебе угрожал.

Я даже теперь не настаиваю, чтобы ты мне это сказала. Я только хотел убедиться, что он заставлял тебя «петь».