Андрей Троицкий - Награда для Иуды

Алексеенко стоял на коленях, стараясь не шевелиться, вслушивался в звуки, и старался понять, что происходит за его спиной. Вот скрипнула кожа хозяйского кресла. Значит, человек уселся на его место, выдвигает ящики стола, шарит в них своими граблями, что-то ищет. Шорохи, пиканье мобильного телефона.

– Можешь спускаться, – сказал Плотников в трубку и нажал красную кнопку.

Снова шорохи, человек хлопает ящиками и дверцами стола. Нашел, сволочь. Бросил на столешницу «Браунинг» и две коробки с патронами. И, кажется, толстую записную книжку со всеми телефонами и адресами.

– Если вы за деньгами, то они в сейфе, – сказал Алексеенко. – Ключи в верхнем ящике. Недельная выручка на нижней полке сейфа. Возьмите все. Денег немного, но… Сколько есть. У меня есть перстень с камнем.

– Заткни пасть. Отвечать будешь, когда я задам вопрос. А деньги можешь засунуть через ширинку себе в штаны. И поджечь.

Хозяин мастерской слышал, как в комнату вошел еще один человек. Алексеенко не смел повернуть головы, взглянуть на этого второго, хотя любопытство и страх съедали душу. Он с тревогой думал, что гости пришли вовсе не за деньгами. Это дурной знак. Тогда с какой целью они здесь, и что это за люди?

– Посмотри на меня.

Алексеенко узнал голос Мальгина. Подняв голову, посмотрел снизу вверх. Мальгин наклонился, больно придавив подметкой ботинка голень ноги, стал похлопывать ладонями по спине и груди Алексеенко, засовывать ладонь в его карманы. Предметы, что находил в одежде, летели на пол. Ручка с золотым пером, выкидной нож, бумажник, мобильный телефон, связка ключей. Сейчас Алексеенко не испытывал ни унижения, ни боли. Он лихорадочно соображал, что может предпринять человек, оказавшийся в его положении. Все время, пока продолжался обыск, Плотников с пистолетом в полусогнутой руке стоял за спиной хозяина, и был готов пустить пулю ему в затылок.

– Все, он чистый, – сказал Мальгин и обратился к Алексеенко. – Что, я оказался немного быстрее вас? Хотели увидеть меня завтра на похоронах? А я уже здесь, сам пришел. Ты рад?

– Рад, – прошептал Алексеенко.

– Кто кроме тебя находится в мастерской?

– Никого. Я один. Мастериц я отпустил, потому что работы мало. Менеджер в отпуске.

– Ты упоминал какого-то старика замерщика, – сказал Плотников.

– Он бегает по заказчикам. Сегодня уже не вернется. Пожилой человек, у него артроз и еще сто одна болезнь.

– Ты сказал, что он легкий на ногу.

– Соврал, – шмыгнул носом Алексеенко.

– Сейчас проверю.

Он вышел из кабинета, вытащив пистолет, прошел вдоль коридора, стучась подряд во все двери, дергая их за ручки. Заперто, не слышно ни звука. Кажется, в мастерской действительно никого нет. Мальгин вернулся в кабинет, подошел к стоявшему на коленях хозяину и ткнул пистолетным стволом ему в ухо.

– Слушай сюда. Сейчас все будет зависеть только от тебя. Останешься жить или сдохнешь. Если будешь умным, проживешь до ста лет. Ну, а дураки молодыми умирают. Вставай, садись в свое кресло.

Алексеенко неуверенно поднялся, кося взглядом на письменный стол. Пистолет с патронами и толстая записная книжка куда-то исчезли. Видно, их сунул в свой портфель тот гад, что назвался Плотниковым. На столе лежали карточки по учету кадров с вклеенными фотографиями сотрудников, рассортированные в три стопки. В первой стопке – швеи и замерщик Иванов. Во второй – четыре бойца, погибших от рук Мальгина. В третьей – три парня, оставшиеся в живых и готовые пришить Мальгина и его сообщника при первом же удобном случае. Вот как, Алексеенко, стоя в углу на коленях, подыхая от страха, даже не услышал, как его сейф открыли и выпотрошили.

– Вот эти три рожи числятся в твоей мастерской закройщиками или менеджерами по продажам, – Мальгин показал пальцем на три карточки по учету кадров, отложенные в сторону. – Я знаю, что на самом деле все они наемные мокрушники, мясники. Теперь вопрос. Подумай, перед тем, как дашь ответ. Кто из них насиловал, пытал и убил ту девочку, Ольгу Антонову?

– Все они, по очереди, били и трахали ее, – не задумываясь выпалил Алексеенко. – Я не мог их остановить. Они ничего не хотели слушать, как звери. На халяву и уксус сладкий, а девчонка была хорошенькая, свежая, такая…

– Захлопни пасть ты, тварь поганая, знаток девочек, – Плотников, не выпуская из левой руки пушку, одним движением сгреб со стола все документы в свой безразмерный портфель. – Ты к ней, конечно же, не прикасался?