Алла Полянская: Встреча от лукавого

Матвей поднимается и идет к окну. Я стараюсь не смотреть на него, но все равно смотрю. И думаю о том, что если этот парень чувствует ко мне хоть половину того, что чувствую сейчас я…

– Лина…

Он смотрит на меня, и я понимаю, что места сомнениям больше нет. Конечно, он никогда не узнает, что мы с его матерью проделывали вместе, да и ни к чему ему такие знания, но это будет последняя моя ложь ему. Даже не ложь, а молчание.

Есть темы, которые не стоит трогать, зарытые трупы – как раз такая тема. И пусть трупы останутся там, где есть, далеко не все мертвые достойны скорби и памяти.

Фролов восседает во главе стола важный, как китайский император. Его просто распирает от важности, и Ольга прячет улыбку – все-таки нужно с пониманием относиться к слабостям мужчин. Два дня в доме Ольги мы провели с Матвеем. И все это время я понятия не имела, что происходит за пределами этого дома. Неумолимый Семеныч, приезжавший осмотреть мою многострадальную голову, строго-настрого запретил мне всякие волнения. Зато мы с Тонькой могли расспрашивать его о Петьке. И хотя он предпочитал давать уклончивые ответы, Петька все еще жив, а значит, у нас есть надежда.

– Я думаю, завтра ты сможешь вернуться домой, Лина.

Догадайся, мол, сама. Я смотрю на Ольгу – она сидит с непроницаемой миной, но глаза ее смеются. Она знает слабость Фролова, ну любит человек быть самым умным. Что ж, у всех свои недостатки.

– Лина, что ты знаешь о своих родственниках со стороны брата? – спрашивает он.

– Ничего. – Я пожимаю плечами. – Петькиного отца я несколько раз видела, когда он к бабуле приезжал, но он не мой родственник. У нас с братом отцы разные, и его родные моими не являются.

– Это я знаю. – Фролов откашлялся. – Как и то, что ни ты, ни твой брат никогда не видели никого из них, а между тем у отца твоего брата есть, кроме него, еще трое детей от последующих жен.

– Ну про них тоже знаю, мне бабуля рассказывала. Но они не то алкоголики, не то просто люмпены, насколько я понимаю.

– Снобка маленькая. – Фролов ухмыльнулся. – Это верно только относительно средней дочери и младшего сына. А вот старшая дочь, родившаяся через два года после Петра, в эту схему не вписывается. Вторая жена Николая Мишина, то бишь отца Петра, развелась с ним и уехала с грудной дочерью в Верхний, откуда она родом. Там вышла замуж за местного парня, который впоследствии стал старшим следователем местного райотдела. Общих детей у них не было, следователь Кондратьев удочерил девочку и вырастил ее как свою, дал ей образование, и впоследствии она вышла замуж за многообещающего молодого юриста, который открыл свою нотариальную контору здесь, в Александровске. Нотариуса этого ты знаешь, его фамилия – Гармашов. Девушка, которая сидит у него в приемной, – его жена, единокровная сестра твоего брата Марианна Гармашова, урожденная Мишина, а потом – Кондратьева. Понимаешь, в чем тут дело?

– Нет.

Может, ранение в голову сказывается, но я в толк взять не могу, какое отношение к моим неприятностям имеет какая-то Марианна, даже если она Петькина сестра? Он ее никогда не видел, не то чтобы имя ее знать.

– Неужели не понимаешь? – Фролов смеется. – Ну, давай же, Лина, напряги извилины. Ты завещание оформляла у этого нотариуса?

– Ну да. И что?

– А то. – Фролов вздохнул, сокрушаясь над моей тупостью. – Наследниками твоего имущества ты назначила своего брата, Петра Яблонского, и его дочь, Антонину Яблонскую, так?

– Так. И что?

– А то, дурья твоя голова. Это ты не знала никакой родни, а родня отлично знала вас обоих. По крайней мере, когда помощница нотариуса начала подшивать документы, она тут же поняла, кто ты и кто – Петр Яблонский.

– Ну и что?!

– Наследство, Лина. – Ольга нетерпеливо фыркает. – Это очевидно. Если тебя не станет, твое имущество переходит к твоему брату, а если не станет его – к дочери Петра Антонине. Таковы условия твоего завещания. Имущество в завещании не указано – почему?

– Нотариус сказал, что так проще… ну, написать: все движимое и недвижимое имущество.

– Конечно, проще. – Ольга ухмыльнулась. – Ведь ты, к примеру, купила дом в центре Александровска, который через год будет стоить в пять раз дороже. Это же недвижимость?

– Ну, да… но когда я писала завещание, этого дома не было.

– Правильно, не было. Потому нотариус и составил завещание таким образом. – Ольга вздохнула. – Но прицел был не на новый дом, это так, приятным бонусом им показалось. Прицел был на ваш с братом дом в Привольном.