Мелани Раабе - Западня

Потом быстрым движением поднимает руку к голове и стреляет.

Падает.

И больше уже не двигается.

Однажды вечером он вдруг оказался у ее двери, просто так.

Она впустила его, угостила вином, он спросил, как дела, она ответила – хорошо. Уже пришла в себя. Больше не хочется выть от тоски. Они сидели на диванчике, Йонас с одного края, Софи – с другого, между ними – щенок, увлеченный игрой. Они пили, смеялись, и были мгновенья, когда Софи забывала о Бритте и о призраке, убившем ее. Щенок наигрался и, утомленный, уснул. Софи встала. Чтобы перевернуть пластинку, которую они слушали. Когда снова заиграла музыка, искрящаяся, электронная, Софи вернулась на свое место и изучающе посмотрела на Йонаса. Он как раз допивал второй бокал.

– Почему мы ведем себя так? – спросила Софи.

– Как?

Взгляд разноцветных глаз Йонаса остановился на ней.

– Как сейчас! Мы же хотим быть рядом. Хотя ты еще женат, а я только что рассталась с женихом, эмоционально опустошена… – Она запнулась, провела рукой по волосам. – Почему мы так себя ведем? Почему ты не можешь мне позвонить, почему, чтобы поговорить, надо обязательно прийти? Почему по ночам я сижу на ступеньках твоего крыльца, почему по ночам ты стоишь у меня под дверью? Разве это так глупо – испытать в жизни что-то новое?

– Да нет, напротив, – ответил Йонас.

– Но если мы оба это понимаем… Почему мы тогда длим эту боль, эту тоску, причем искусственно длим?

Йонас улыбнулся, на мгновение у него появилась ямочка на подбородке.

– Потому что нам нужна эта боль и эта тоска. Так мы чувствуем, что еще живы.

Они молча смотрели друг другу в глаза.

– Мне, пожалуй, пора идти, – наконец сказал Йонас и встал.

– Да.

Софи тоже встала.

– Ну, что ж…

Их взгляды встретились, и после секундной нерешительности она взяла и просто подошла к нему. И вот она уже в его объятиях, и он гладит ее по волосам, осторожно, словно пугливого дикого зверька, которого хочет приручить. Все, что было потом, было прекрасно, страстно, темно и пурпурно.

Наутро Софи разбудили черные стрижи, которые с криками носились за окнами. Не открывая глаз, она провела рукой по кровати рядом с собой. Его не было.

Софи вздохнула. Полночи она лежала без сна, слушала его дыхание, думала, как быть дальше, потом уснула. Раз он так незаметно ускользнул, пока она спала, то его решение понятно: больше они никогда не увидятся.

Софи встала, открыла жалюзи, озябла, поежилась, пошла на кухню варить кофе и вздрогнула, когда увидела Йонаса на диване в гостиной. Сердце заколотилось. Никуда он не ускользнул, сидел и ждал, когда она проснется.

Йонас не слышал, как она вошла. Несколько мгновений она смотрела на его затылок, на темный завиток. Она верила в такие вещи. Что человек должен отдаваться порыву чувства. Может, просто взять и сказать ему все. Откровенно. Нет, не годится. Она будет выглядеть смешной.

– Доброе утро, – сказала она.

Йонас обернулся.

– Доброе утро!

Он смущенно улыбался.

– Кофе? – спросила Софи.

– С удовольствием.

Она пошла на кухню, поставила кофе. Жизнь такая короткая, думала она. Если я не скажу ему все сейчас, то не скажу никогда.

Она вернулась в гостиную, встала позади него, коленки дрожали. Она осторожно кашлянула.

– Йонас.

Он слегка повернул к ней голову.

– Хочу тебе кое-что сказать. Это непросто, поэтому прошу, не перебивай меня.

Он внимательно слушал, молча.

– Не хочу, чтобы ты уходил. Хочу, чтобы ты остался. Я верю, человек всегда чувствует, как правильно. А я так чувствую.

Казалось, слова, словно камушки, стучат по паркету. Йонас чуть наклонил голову. Софи запнулась. Возможно, она совершает ошибку, возможно, покажется смешной. Но лавина уже покатилась с горы, неостановимо.

– Я понимаю, ситуация сложная. Ты женат, я только что рассталась с человеком, за которого еще зимой собиралась замуж. И конечно, я не хочу, чтобы у тебя на работе были проблемы, когда выяснится, что у тебя роман со свидетельницей.

Софи сделала паузу, набрала побольше воздуху. Йонас ничего не говорил, только очень внимательно слушал. У нее перехватило горло.

– Но я хочу тебя, понимаешь? Я хочу тебя.

Она вдруг поняла, что плачет. Последнее время это с ней случалось так быстро. Она попыталась взять себя в руки, вытерла слезы, в висках стучало.

– Ну вот, – с трудом выдавила она из себя. – Я сказала все, что хотела.