Лариса Соболева - Любовь к таинственности, или Плохая память

– Мы с тобой как немцы под Сталинградом.

Опять пришли к дому Крамсу. Простояв полдня, Эльзаман сказал:

– Кажется, у него нет совести. Надо что-то более действенное придумать.

– Придумай. У меня мозги отмерзли.

Но она заметила, как иногда отодвигался краешек занавески. Значит, Крамсу вел наблюдение за ними из дома, где тепло, трещат дровишки в камине, есть горячий чай. День прошел безрезультатно, вернулись в отель, Зоя едва передвигала ноги.

Третий день начался без изменений. Как два часовых, Эльзаман и Зоя стояли у дома Крамсу. Их уже приметили местные жители, здоровались, проходя мимо, на их лицах читалось недоумение и любопытство. Когда стало чуть смеркаться, Зоя прибегла к последнему средству:

– Я падаю в обморок, а ты зови на помощь.

– Какой обморок…

Но Зоя уже завалилась на него, и бедняга Эльзаман, ничего так и не поняв (мозги у него тоже отмерзли), подхватил коллегу и закричал:

– Люди! Женщине плохо! – Парень взглянул на дом Крамсу. А занавеска-то чуть приоткрыта! Правда, хозяина за ней не видно. Эльзаман положил Зою на снег, кинулся к дому, забарабанил в дверь.

– Эй! Откройте, черт вас возьми! Вы человек или чурка деревянная?

У Крамсу сдали нервы, как говорят в подобных случаях. Он помог внести Зою в дом, устроил ее у камина. При этом Эльзаман ругался:

– Вы из железа, да? Женщину мучить на морозе! Где ваше сердце? Вам трудно поговорить, да?

– Молодой человек, не забывайтесь! Вы у меня в доме! – строго произнес Крамсу, наливая в рюмки коньяк. – Выпейте и дайте вашей спутнице.

Когда он ушел вскипятить чайник, Зоя подмигнула Эльзаману:

– Он все же пустил нас.

– Ты как? – спросил шепотом Эльзаман, присев перед ней на корточки.

– Тише, идет.

Крамсу поставил поднос на стол. Без суеты разливал чай, неласково поглядывая на Зою с Эльзаманом.

– А вы настырная, леди, – буркнул он, отдавая ей чашку.

– Мне нельзя возвращаться без интервью с вами.

– А если вернетесь без интервью?

– Нас выгонят. Работы в городе по моей специальности нет, а там живут мои мама и дочь, я не могу их бросить и уехать… – Зоя смело рассказывала о своих проблемах. Бить на жалость – способ эффективный. – К тому же заказчик заплатил деньги, мне придется возмещать ущерб. Такой суммы у меня нет. Господин Крамсу, неужели то, что вы должны нам рассказать, государственная тайна?

– Кто такой заказчик? Почему он интересуется этой историей?

– Не знаю. Я его не видела, мы общались только по телефону. Мне лишь известно, что он заплатил за фильм полмиллиона рублей и дал деньги на поездку в Финляндию.

– Это много?

– Очень много!

– Скажите, какой у него был голос?

Зоя удивилась. Непонятно, что может дать человеку информация о голосе, которого он не слышал?

– Ну, молодой, пожилой… – настаивал старик.

– Ээ… пожалуй… средних лет.

– Вам не кажется, что он преследует какую-то цель?

– Уверена. Но я о его цели даже не догадываюсь. Мы люди подневольные, поймите.

Крамсу заходил по гостиной туда-сюда, потирая подбородок. Зоя предупредила на всякий случай:

– Мы не уедем без разговора с вами, господин Крамсу, я лучше тут умру!

– Вы шантажистка, – бросил старик беззлобно и глубоко вздохнул. – Не понимаю, кого может сейчас интересовать история столетней давности? Зачем нужно вытягивать ее из-под слоя пыли? Странно… Как вас зовут?

– Зоя. А это Эльзаман, он оператор.

– Вы что, хотите меня снимать? – отшатнулся Крамсу.

– Если можно… – с робкой, просительной интонацией сказала она. Оставалось только молитвенно сложить руки и пасть перед мужчиной ниц. – Я даже не знаю, что войдет в фильм, возможно, кадры с вами не понадобятся… Но мы должны вас снять… для отчета.

– Мне любопытно, почему он потребовал расследование, а вам дал мой адрес… Значит, он знает обо мне, о том, что тогда происходило, – как бы рассуждал вслух хозяин дома. А потом вдруг спросил: – Обещаете прислать мне ваше кино?

– Да, конечно! – оживилась Зоя, чувствуя победу.

– Ну что ж… Думаю, тех людей, о которых пойдет речь, уже нет в живых, и ничьей репутации мой рассказ не повредит…

Эльзаман тихонько подготавливал камеру. Крамсу налил себе чаю, сел в кресло рядом с Зоей:

– Начало этой истории похоже на пошленькую мелодраму, середина – любовный роман в худшем варианте, а закончилась она как детектив, но без точки. М-да, а ведь в двух словах не расскажешь…

– Мы не торопимся, – улыбнулась Зоя. – Расскажите все, что вам известно.