Виктор Каннинг - Семейный заговор

Бланш встала. Наступил самый ответственный момент, каких она пережила уже довольно много.

— Мне кажется, самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, это проститься на время, чтобы у вас была возможность подумать несколько дней. А потом вы сообщите о своем решении. Вы настроены скептически. Это ваше право. Я же не смогу вам помочь до тех пор, пока вы искренне не поверите в мои способности и не будете готовы пережить разочарование в случае неудачи.

— Вы действительно очень необычный человек, мисс Тайлер.

Произнесено это было резко, но в голосе мисс Рейнберд проскользнула нотка восхищения. Эта нотка не осталась незамеченной Бланш, которая тут же зачла ее в свою пользу. Для нее стало ясно, что в этом доме она не в последний раз.

— Надеюсь, вы соблаговолите сообщить мне о своем решении через несколько дней, мисс Рейнберд? А пока, в качестве некоторого утешения, я обещаю, что в последующие несколько ночей вас не будут беспокоить плохие сны.

— Странно, что вы об этом говорите, — не теряя контроля над собой и не проявляя признаков удивления, отозвалась мисс Рейнберд.

— Сказала об этом не я, мисс Рейнберд. Я вам просто передала слова Генри, который последние несколько минут находился с нами в этой комнате. Это свидетельствует о том, что кто-то попросил его передать такое сообщение.

После ухода Бланш мисс Рейнберд налила себе бокал сухого хереса и устроилась на любимом стуле возле окна. Невысокая опрятная женщина, она когда-то была привлекательной, но теперь ее щеки выцвели и впали, испещренная причудливым узором морщин кожа лица иссохла и, не сглаживая, повторяла все неровности черепа. Дополняли картину пепельные волосы и большие карие глаза. В ее облике было что-то таинственное: этакая престарелая фея, потрепанная временем проказница, постаревший ребенок, привыкший к исполнению своих прихотей и не терпящий того, чтобы ему перечили. Бланш привела ее в полное замешательство. Встретиться с мисс Тайлер ее убедила Ида Куксон — набитая дура, каких свет не видел. Мисс Рейнберд всегда с издевкой посмеивалась над верой Иды в спиритизм. Потом, когда появились сны, она стала задумываться над этим, да и то с большой долей иронии. Фактически, оглядываясь назад, она так и не смогла понять, когда и что заставило ее решиться. Сами по себе сны — явление достаточно обычное, а для ее снов есть вполне логичное объяснение. Появление в снах Хэриет, конечно, расстраивало ее и доставляло беспокойство. Либо это когда-нибудь кончится, либо придется с этим свыкнуться. Совершенно непонятно, с какой стати она в итоге назначила встречу мадам Бланш. Говорила эта женщина гладко, лишь изредка с ее языка слетали словечки, выдававшие ее происхождение. Она развлекла ее, и к тому же она не коверкала королевский английский язык. Тем не менее было ясно, кто она и что из себя представляет. Ида поведала ей кое-что о том, чем мадам Бланш занималась в прошлом. По справедливости, все это следовало бы сбросить со счетов. Но она никогда не позволит себя обмануть. Несомненно, мадам Бланш вела себя с ней по общей схеме, разработанной специально для людей ее сорта. Надо отдать должное ее уму, сообразительности и способности приспосабливаться к обстоятельствам. И все же как она могла узнать о ее снах? Кроме мисс Рейнберд, никто о них не знал. Она не могла узнать о них ни от кого другого.

Мисс Рейнберд сидела наедине со своими мыслями с бокалом хереса, рассеянно уставившись на садовника, который за окном обрабатывал, розовый куст. Хэриет, конечно, глупа. Всегда была глупа. Уже нет ни ее, ни Шолто. Если и вправду существует какая-то связь с другим миром, то ответить должен Шолто, хотя это вовсе не в его характере. Шолто никогда не возвращался к тому, что уже сказано или сделано. Упрямый осел. И все-таки, мелькнула вызывавшая улыбку мысль, может, и впрямь стоит попытаться? Может быть, Хэриет узнала что-то новенькое после того, как «перешла в мир иной»? Нелепо даже представить, что Хэриет может отважиться на связь и стоящий рядом Шолто будет не в силах ей помешать… Просто чушь какая-то. Но как могла догадаться мадам Бланш о ее кошмарах? Еженощные стоны Хэриет с заламыванием рук и нытьем о «дани семейным традициям». И это говорит Хэриет, бесхребетное существо, главная виновница всех бед!

Хоть она и любила Хэриет, по-настоящему горячо любила, она не может не утверждать: Хэриет — абсолютно никчемный человек. Ни мужества, ни силы воли… эти громадные голубые глаза, в которых всегда стоят слезы… Какого черта этот глупый садовник выгребает из-под куста мусор, еще не обрезав ветки? Она протянула руку и звонком вызвала Ситона, дворецкого.