Дик Френсис - Дикие лошади

– А кто остальные? – спросил я.

– Я их не знаю, – ответила Люси, отдавая фото обратно мне:

– На вид они твои ровесники, – сказал я.

– Да. – Она сочла это незначительным. Принесли ленч, и мы уселись есть. Раздался звонок – из Норвегии звонил Зигги.

– Я не могу дозвониться О'Харе, – объяснил он.

– Он улетел обратно в Лос-Анджелес, – сказал я. – Как лошади?

– Работают отлично.

– Хорошо. Постановочный отдел нашел для них пустующий конный двор всего в десяти милях от побережья. – Я извлек из внутреннего кармана лист бумаги и терпеливо, буква за буквой, продиктовал ему адрес. – Позвони мне в понедельник после высадки в Иммингаме, если возникнут какие-нибудь проблемы.

– Да, Томас.

– Хорошо сделано, Зигги.

Он засмеялся, польщенный, и отключил связь.

Я оставил Нэша и Люси допивать кофе, а сам, взяв фотографию «банды» и нижнюю папку из коробки, просмотренной прошлой ночью, пошел в номер О'Хары, открыл дверь его ключом и положил воспоминания Валентина в сейф, к ножам. В каждом номере в отеле был маленький индивидуальный сейф, и каждый гость мог сам выбрать шифр для замка. Мне не нравились предчувствия, которые заставили меня принять эту меру предосторожности и воспользоваться сейфом О'Хары, а не моим, но тем не менее я это сделал.

Прямо в комнате О'Хары я нашел в местной телефонной книге номер Ридли Уэллса и попробовал позвонить ему, но его телефон не отвечал.

Вернувшись в свой номер, я еще застал там Нэша, хотя он уже собрался уходить. Он объявил, что намерен после обеда посмотреть по телевизору скачки и сделать ставки по телефону через букмекера, с которым я для него договорился.

– То, что намечалось на вечер, остается в силе? – спросил он, задержавшись на пороге.

– Несомненно, если, конечно, дождь прекратится, а он, кажется, кончается.

– И вы хотите, чтобы я ехал верхом в этой чертовой темнотище?

– Будет лунный свет. Монкрифф это устроит.

– А как насчет проклятых кроличьих нор?

– На ньюмаркетских выгонах их нет, – заверил я его.

– А если я упаду?

– Мы поднимем вас и снова усадим в седло.

– Иногда я ненавижу вас, Томас. – Он ухмыльнулся и ушел.

Я оставил Люси разбираться в грудах формуляров, в вестибюле подобрал своих нянек и был доставлен обратно в конный двор.

По пути в «Литературный клуб» я заглянул в располагавшийся внизу кабинет, занимаемый в основном Эдом, и там среди деловой мешанины телефонов, факсов и скоростного ксерокса нашел молодую женщину-оператора, которую и попросил дозваниваться по номеру Ридли Уэллса, а если он вернется домой и ответит на звонок, немедленно соединить его со мной.

– Но вы же велели никогда не делать этого, ведь телефон может зазвонить во время съемки.

– Мы можем переснять, – сказал я. – Мне нужен этот человек. Понятно?

Она кивнула, успокоенная, а я пошел наверх, чтобы вновь добиться от Сиббера и Сильвы самого ядовитого выражения лиц.

Ридли Уэллс ответил на вызов в половине четвертого и, судя по голосу, был пьян.

Я сказал:

– Помните, вы спрашивали у нашего продюсера О'Хары, нет ли в нашем фильме работы с лошадьми для вас?

– Он ответил, что нет.

– Верно. Но теперь она есть. Вы по-прежнему заинтересованы в ней? – Я упомянул об оплате, на которую можно было поймать и не такую мелкую рыбешку, как Ридли. Он даже не спросил, что за работа подвернулась.

– Завтра в семь утра мы пришлем за вами машину, – продолжал я. – Она доставит вас к конюшне, где мы держим лошадей. Вам не надо ничего брать с собой. Мы предоставим вам костюм из нашей костюмерной и лошадь. Мы не собираемся заставлять вас делать что-либо опасное или необычное. Нам просто нужно появление всадника в сцене, которую мы снимаем завтра.

– Ладно, – важным тоном ответил он.

– Не забудьте, – настаивал я.

– Не будем об этом, старина.

– Нет, – ответил я. –Будем об этом. Если вы не будете трезвы к утру, не будет ни работы, ни оплаты.

После паузы он повторил:

– Ладно, – и я надеялся, что он имел в виду именно это.

Когда мы завершили крупные планы и отснятая за день пленка благополучно отбыла в Лондон на проявку, я просмотрел в проекторной вчерашние сцены и порадовался за Билла Робинсона – он и его чудовищный мотоцикл прямо-таки излучали энергию, наполняя душу персонажа Нэша уверенностью, которая ой как понадобится ему, когда придет время действовать.

Отвага из мира воображения, думал я. Я хотел, чтобы фильм воскресил эту старую идею, но не вбивал ее ни в чью голову. Я хотел, чтобы люди увидели то, о чем знали всегда. Чтобы открылась дверь. Открыватель дверей – это было мое призвание.