Сергей Семипядный: маленькие и неприметные–2

– Нет, мне надо идти! – Подлесный поднялся на ноги. Бояркина ухватила его за руку.

– Диманчик, ты что? Куда ты? А?

– Нет, я сегодня не в форме! – Дмитрий попробовал высвободить свою руку из руки Марины, но та ещё крепче сжала пальцы. – Отпусти! Маринка, мне пора.

– Диман, ну ты чего? – тянула Марина. – Да ты не бойся, милый, сегодня я не буду кусаться. Зато сделаю всё остальное, – добавила вкрадчиво и высунула кончик языка.

– Нет-нет, извини, – вновь отказался Дмитрий.

Бояркина отпустила его руку и откинулась на спинку стула. В один миг она изменилась до неузнаваемости.

– Ладно, иди, – процедила сквозь зубы. – Проваливай! Хотела ещё раз снизойти. Ну-ну!

– Зря ты так, – попытался смягчить ситуацию Подлесный.

– Пошёл! – брезгливо сморщилась Бояркина.

***

«Лэнд-Ровер-Дискавери», легко взобравшись на тротуар, остановился возле подъезда, и из джипа выскочил Таласбаев. Он привычно прошёлся пальцами по кнопкам замка и спустя секунду скрылся за дверью. Пронченко и Тоскунов, оставшиеся вместе с водителем в автомобиле, оглядели двор, но чего-либо подозрительного, что могло бы их насторожить, не обнаружили. Двое молодых мам с детишками, три старушки у соседнего подъезда да двое бродяг возле мусорных баков.

И оба телохранителя стали ожидать возвращения товарища, тупо уставившись на закрывшуюся за ним дверь. Пронченко и Тоскунов знали, сколько требуется времени, чтобы выяснить, нет ли угрозы жизни охраняемых лиц. Минуты три – четыре.

Однако прошло пять минут, а они всё ожидали появления Таласбаева. Молча и не глядя друг на друга. Минуло ещё полминуты, и чёрные, сросшиеся на переносице брови Пронченко непроизвольно поползли вверх. Повертев головой, он повторно осмотрел двор, но чего-либо примечательного не обнаружил. Вот только бродяги у мусорных контейнеров…

Да, что-то в их внешности заставило Пронченко вновь возвратиться к ним взглядом и посмотреть на них попристальнее. Бичи бичами, бомжи и бомжи натуральные, в грязном рванье и небритые, – не люди, а хлам, отбросы и мусор. Мусор, который принято не замечать, обходить стороной, в случае же крайней необходимости брезгливо отшвырнуть с дороги и забыть.

Пронченко выразительно скривил лицо, а затем обратился к коллеге:

– Если не ошибаюсь, не меньше шести минут настучало.

Тоскунов поморщился.

– Не суетись. Мы же налегке.

– Пока. А обратно?

– Ты же знаешь, что Бай – ярый процессуалист. Ходит и нюхает. Запах не понравился – он во второй раз… Независимо от того, с кем мы прибыли: одни или с шефом.

Пронченко, терзаемый неясного происхождения тревожными сомнениями, возразил:

– И правильно делает. Так положено. Но если он так долго, то значит, как ты сам понимаешь…

– Да ладно тебе, – беспечно перебил его Тоскунов и расслабленно откинулся на спинку кресла. – А может, Оксана уже готова, и он решил её дождаться. Не терпится – считай до десяти, и дверь откроется.

Пронченко, воспользуйся он советом Тоскунова, успел бы и до пятидесяти досчитать, а Таласбаев по-прежнему не объявился. И Пронченко со значением поглядел на Тоскунова.

– Окей, – вздохнул тот и завозился, намереваясь выбраться из джипа.

– Давай я сам, – попытался остановить его Пронченко.

– Сиди! – недовольно буркнул Тоскунов и толкнул Пронченко локтем.

Мрачно глядя себе под ноги, он шёл к подъезду и изощрялся в сквернословии. Один куда-то запропал, второй панику поднял и разохался, как баба. Кудахчет и кудахчет. А ты тут тащись сейчас по жаре чёрт знает куда и зачем. Тоскунов вызвал лифт и скоро уже был на четвёртом этаже. А где этот паршивец Таласбаев? Тоскунов лестницей поднялся на пятый. Не обнаружив там Таласбаева, он снова выругался, теперь уже практически вслух, и побрёл вниз.

На площадке между третьим и четвёртым этажами Тоскунов увидел сидящего на корточках, спиной к нему, человека и торопливо сунул руку за борт пиджака, чтобы быть готовым обнажить ствол.

– Бай? – узнал он коллегу. – Ты какого тут расселся? Ты чего тут ковыряешься?

Таласбаев и в самом деле «ковырялся». Тоскунов выразился достаточно верно. Перед сидящим на корточках Таласбаевым был чёрный полиэтиленовый пакет с мусором, из которого тот боязливо вынимал банановые очистки. Кроме шкурок от бананов перед ним, по обе стороны от пакета, уже находились жестяные баночки из-под рыбных консервов, несколько бутылок из-под пива, картофельные очистки, ещё что-то в таком же роде.

– Приятель, ты случаем умишком не тронулся? От жары-то, – растерянно улыбнулся Тоскунов.