Лариса Капицына - Дело №346

Женщины – это прекрасно. Без них невозможно жить и все такое. Он сам не далее как несколько дней назад мечтал о куротном романе с какой-нибудь женщиной, и не только о постельных радостях, но и чем-нибудь романтичном.

Но сейчас он думал, что ужасно устал от женщин. За последние две недели он повидал их слишком много, и большинство из них не вызывали у него восторга, а даже наоборот. И теперь, когда они гнали как сумасшедшие, потому что он сам велел Вадику выжать все что можно из хилого движка своей легковушки, теперь, после того, как они два раза чуть не отдали богу душу, пока мчали сюда, – она смотрит на них своими глупыми голубыми глазами, хлопает ресницами и раздраженно передергивает плечами, как-будто он приглашает ее, такую модную, такую эффектную, на скучный танцевальный вечер под названием «Для тех, кому за тридцать.»

Они припарковались у обочины, шли молча и Вадик с опаской посматривал на Мешкова. Он никогда не видел его таким отстраненным. Они вошли в стеклянную дверь и, конечно, на них посмотрела вахтерша, удивленно поздоровалась, сказала, что они уже закрываются. Мешков не ответил на ее приветствие, решительно поднялся на второй этаж.

В холее сидела Кристина, будущая жертва Льва Николаевича Розина, и как всегда говорила по телефону и Мешков, подходя к ней подумал, что айфон – просто фрагмент ее искуственного тела, она, наверное, никогда не выпускает его из рук, даже во сне.

Она кивнула им, не прерывая разгвор, и очень удивилась, когда они прямиком направились к кабинету шефа. Дверь была заперта. Мешков подергал ручку.

– Эй! – крикнула она, закрывая трубку рукой. – Вы что? Дмитрия Николаевича сегодня не будет.

– А где он? – обернулся Мешков.

– Ну я откуда знаю? – и тут она передернула плечами. И этот жест окончательно вывел Мешкова из себя. Он подошел к ней решительно, вытащил из ее рук телефон и спросил зловещим вкрадчивым голосом:

– Что он сказал?

Она моргнула ресницами-бабочками.

– Сказал, что поедет на дачу.

– Адрес.

– Еще чего! – она обиженно отвернулась. – Я что, должна знать все на свете?

И тут Мешков гаркнул, так громко, что она вздрогнула:

– Адрес! Быстро!! Ну!!!

У нее задрожал подбородок, побежали слезы, оставляя на щеках ровные черные дорожки.

Это здесь недалеко, нужно свернуть на бетонку. Дачное товарищество «Восход». Если ехать по бетонке – четвертый забор справа, голубого цвета.

Бабочки намокли и слиплись. Под глазами образовались черные круги.

– Я была с ним там всего пару раз…

Савва очнулся оттого, что на лицо капало что-то соленое. Он провел языком по губам. Точно соленое. Он приоткрыл глаза. И улыбнулся. Потому что это была оно. Самое красивое лицо в мире, лицо девушки с нахмуренными бровями. Но что это было за лицо! Рот у нее был залеплен пластырем, на левой скуле вздулся широкий рубец. И главное, она плакала. Плакала так отчаянно. Слезы градом катились из глаз и капали Савве на лицо.

Савва приподнялся резко и тут же почувствовал такую пронзительную боль в затылке, что немедленно откинулся обратно. Он вспомнил, что получил удар по голове. Провел рукой по затылку. На пальцах осталась кровь.

Он снова приподнялся, на этот раз очень аккуратно.

У нее были связаны за спиной руки, залеплен рот и на ней не было ничего, кроме нижнего белья. Она ползала вокруг него на коленках по ледяному каменному полу, склоняла над ним свое лицо и плакала не переставая.

Для начала Савва оторвал пластырь, но приложив палец к губам, показал, чтобы она говорила очень тихо.

– Господи! Ты жив? Слава Богу! – у нее затекли губы и она так замерзла, что ее речь была бессвязная, как-будто ее била крупная дрожь.

– Повернись спиной.

Сначала он пробовал развязать веревки, но не смог. Узлы были завязаны слишком туго. Оставалось только перегрызть их зубами. От движений челюстью у него ломило в голове и по затылку потекло что-то теплое, стекало за шиворот. Но он не сдавался и, наконец, веревка ослабла.

Она вытащила руки и стала тереть запястья, на которых остались жесткие рубцы.

Савва сказал:

– Лучше мне не вставать.

– У тебя кровь! Вся шея в крови!

– Меня ударили чем-то тяжелым. Где мы?

– Не знаю. Кажется, в каком-то подвале, у него на даче.

– Теперь я знаю, что означает каменный мешок, – Савва хотел усмехнуться, но усмешка вышла жалкой. – Слушай, тебе надо что-нибудь накинуть. Возьми мое пальто.

– Ничего. – она покачала головой и всхлипнула. – Я так испугалась. Думала, он убил тебя. Как ты меня нашел? Дар?