Галина Павлова - Чужие проблемы

– Ты не знаешь человека, который на тебя напал? – тихо, но уже на русском прошептал Гинтерас. Его лицо побледнело, со щек исчезли красные пятна, на лбу выступил холодный пот.

– Не знаю, – я с облегчением вздохнула. Владимир Александрович, наверное, был волшебником. Оба умирающих были возвращены к жизни в считанные минуты. – Тебе лучше?

– Да. Спасибо, доктор.

– Рад был помочь. А сейчас, поднимайтесь. Поедем в больницу. Вы, наверное, понимаете, что жаропонижающее будет действовать недолго, а вам нельзя оставаться одному в таком состоянии.

– Я не могу ехать в больницу.

– Послушайте, у меня сегодня ночное дежурство. Я оставил свое рабочее место, и меня, скорее всего, уже ищут. Возможно, сейчас кому-то очень нужно мое немедленное профессиональное вмешательство. В общем, собирайтесь.

Но упрямый больной только отрицательно покачал головой. Я поняла, что терпение моего Доктора Айболита уже предельно истощено, поэтому быстро предложила компромиссное решение.

– Он побудет у меня. Вставай, – скомандовала я Гинтерасу. На этот раз он счел нужным повиноваться.

– Тебя нужно лечить, Полина Агрест. Пойдемте, отвезу, я с машиной. Сейчас еще одного экстремала придется уговаривать – вздохнул врач, и мы втроем побрели в прихожую за раненым.

Уговаривать его не пришлось. Прихожая была пуста…

– Ого! Как человек на работу стремится! – удивился пожилой охранник, когда я ворвалась в офис в семь часов утра.

– Завал, дядя Саша. Не успеваю, – уверенно соврала я. На самом деле, основная причина моего несказанно раннего появления на работе была другая. Гинтерас метался с высокой температурой всю ночь, и мне пришлось просидеть рядом с ним до самого утра. Только в шесть часов у жертвы нашего климата, наконец, снизилась температура, и он заснул. Мне уже не было никакого смысла ложиться спать, я быстро собралась и потопала на работу.

– Как вас только ваши мужья в такую рань отпускают, – добродушно пробурчал дядя Саша, и я резко притормозила движение.

– А почему во множественном числе? Кому еще неймется дома?

– Да подружке твоей. Длинноногая такая брюнетка… Раньше приходила.

Ритка? Как интересно! Но у меня еще будет время об этом подумать. Я снова заторопилась, и еще раз кивнув дяде Саше, быстро шмыгнула в Ритулину комнату.

Вооружившись программками, восстанавливающими удаленные с диска файлы, я включила Ритулин компьютер. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что его винчестер отформатирован, система загружена заново. Дата установки системы соответствовали последнему дню Ритулиного присутствия на работе. Значит, она это сделала сама. Зачем? Увы, после форматирования восстановить удаленные файлы, мне уже не удастся. Последняя надежда узнать правду о Гинтерасе умерла в зародыше.

В комнате уже сидел Костя, деловито уставившись в экран своего монитора.

– Привет! У нас перенесли начало рабочего дня на семь тридцать?

– Нет. Просто не только у тебя есть совесть, – хмуро буркнул не выспавшийся Костя – После работы я не могу задерживаться. Меня Ленка всегда ждет. А с утра – в самый раз. А ты?

У Кости взыграла совесть?

– Аналогично. Минус Ленка.

– Шеф Ритку искал. А я, честно говоря, понятия не имею, где она от счастья своего прячется. У любовника, наверное. Ты уверена, что она, вообще, уезжала из города?

– Костя, – устало объяснила я – Не все женщины – нимфоманки. Как, надеюсь, не все мужчины сексуальные маньяки (Хотя тебя в качестве примера привести не могу). В основном, среднестатистической женщине достаточно одного мужа-идиота, чтобы желание общаться с противоположным полом отпало надолго.

– Среднестатистической женщине, возможно. Но не Ритке. – Костя криво усмехнулся – Иначе, для чего она просила у меня ключи от моей холостяцкой квартиры? Кстати, ремарку о моей гиперсексуальности в твоем исполнении воспринимаю, как комплимент.

– Это не комплимент. Это диагноз. И что ты ей ответил?

– Не дал. Там давно Ленкина сестра живет.

– Давно это было?

– Недели полторы назад.

Костя говорил правду. Это было видно по его торжествующему лицу. Ай да Ритуля! Мы дружили с тех пор, как я устроилась на работу в нашу фирму. Она обожала проводить со мной время. Могла часами изливать свою изболевшуюся душу в мою всегда свежую жилетку, или делиться своими открытиями в области французского маникюра, но никогда ни словом не обмолвилась о появлении нового объекта страсти. Может, он женат, и я его знаю? Все равно, свинство! Кроме того, она в настоящее время где-то наслаждается запретными плодами своей нового увлечения, а я разгребаю то, что осталось от старого. Обида так явно была написана на моей физиономии, что Костя удовлетворенно хмыкнул и занялся своей работой.