Джеймс Чейз - За все рассчитаюсь с тобой!

Я бросил сигарету в угол и со смехом посмотрел на Киллино.

— Кто тебе это сказал?

Его квадратное лицо было неподвижным.

— Продолжай, — проговорил он.

— Херрик был заметной личностью в городе и выставил свою кандидатуру на выборах. Освободиться от него было непросто. Но тебе становится известно, что в город должен приехать я. И вот появляется некий план, дело хорошо сработано, я погиб. Но тут выявляется, что в курсе этого дела может быть Броди. А во-вторых, еще и малышка. Она оказывается на моей стороне, и без нее ты пропал, если даже заставишь Броди заговорить.

Киллино достал сигару, старательно откусил кончик и выплюнул его на пол. Потом он, не торопясь, закурил и выпустил облако дыма.

— Ты кончил? — спросил он.

— Да, — ответил я.

Он взглянул на Флагерти.

— Кен знает слишком много, — сказал он. — Необходимо изменить наши планы. Его теперь нельзя представить перед судом, они могут ему поверить и назначить расследование…

— Можно будет объяснить, что он застрелен при попытке к бегству, — предложил Флагерти.

— Да, — согласился Киллино. — Нужно действовать как можно быстрее, в его мешке немало всякой всячины…

— Еще бы! — я подмигнул Бату.

— Когда покончим с ним, — продолжал Киллино, — займемся поисками малышки. Она все равно не сможет ускользнуть от нас.

— Неплохо было бы избавиться и от нее тоже, — сказал Флагерти.

Киллино покачал головой.

— Для этого надо будет как следует подготовить мизансцену. Мы позаботимся, чтобы на процессе она молчала. С женщинами это легко проделывать. — Он посмотрел на Бата, который ему подмигнул. — Ты сможешь этим заняться?

— Можно попробовать, — сказал тот, обнажив свои черные гнилые зубы.

Киллино встал.

— Избавься от него, — приказал он Флагерти.

— До свидания, толстяк, — сказал я. — Напрасно ты считаешь себя таким умным. Мы еще увидимся!

Он вышел из комнаты, не обратив никакого внимания на мои слова, и хлопнул дверью.

Бат посмотрел на Флагерти с надеждой.

— Начнем?

— Не здесь, — ответил Флагерти, — мы отвезем его в другое место.

— Делай, да побыстрее, — сказал я Бату, — и целься хорошо.

— Не беспокойся, — сказал он, поглаживая меня по руке. — Ты ничего не почувствуешь…

Флагерти вел машину. Бат и я сидели на заднем сиденьи.

— Какое впечатление производит на тебя твоя последняя прогулка? — спросил Бат с вполне искренним любопытством.

— Ровно никакого, — ответил я, — у меня довольно крепкие нервы, чтобы реагировать на подобный пустяк — Это правда, — согласился Бат, с восхищением глядя на меня. — Но не рассчитывай вывернуться. Все равно ничего не выйдет.

— А мы не могли бы устроить маленький конкурс, о котором мы с тобой говорили, а, Бат? — спросил я немного спустя.

— Нет необходимости в каком бы то ни было конкурсе, я ведь все равно тебя убью.

— Что ты говоришь? В состязании на револьверах я хотел бы лучше иметь дело с тобой, чем с наполовину парализованной развалиной, да еще в рукавицах!

Он ударил меня кулаком прямо в лицо.

— Закройся! Я могу убить тебя с закрытыми глазами!

— Во всяком случае, у тебя не хватает храбрости рискнуть, а?

— Никаких разговоров, — оборвал Флагерти. — Мы не станем рисковать с таким проходимцем, как ты.

— Вот видишь, — сказал я Бату, — даже твой товарищ считает, что я быстрее и лучше стреляю, чем ты. Слышал, что он сказал? Бат стал прерывисто дышать.

— Ты не такой уж сильный, — проговорил он, еле сдерживая гнев. — Можно и объясниться. Мне совершенно наплевать на этого грязного флика. Я справлюсь с тобой даже и в том случае, если у меня на каждой руке будет висеть по человеку…

— Ты бредишь, — сказал я, несколько отодвигаясь от него, чтобы избежать очередного удара.

Он не рассчитал этого и, ударив кулаком в заднее стекло машины, разбил его.

Флагерти стал ругаться:

— Хватит! Ты уберешь это дерьмо так, как я тебе сказал…

— Крепкий человек из Детройта выслушивает приказания вонючего флика, — засмеялся я, подтолкнув Бата кулаком в бок.

Флагерти остановил машину.

В это время мы достигли безлюдного берега. Огни Парадиз-Палм бледнели при свете зари. Город по-прежнему имел для меня симпатичный вид, но я уже находил его немного далеким.

— Выходите! — закричал Флагерти.

Мы молча вышли.

Лицо Бата было красным.

— Этот подонок будет вынужден признать, что я быстрее его! — с упрямством и даже с каким-то ожесточением сказал он.