Джеймс Чейз - За все с тобой рассчитаюсь

– Вы кладете тело в гроб в зале вскрытий или в камере?

– В зале вскрытий.

Я сделал гримасу. Я, конечно, ожидал такого ответа, но, тем не менее, был очень огорчен. Это означало, что я должен буду привести мисс Бондерли из ее камеры в помещение для вскрытия. Это уже будет более затруднительно.

– А гроб готов? Он кивнул.

– Дайте посмотреть.

Он встал. В этот момент до моего слуха донесся слабый звук. Я с быстротой молнии бросился к двери, на ходу доставая пистолет, и бросил Тиму, чтобы он последил за Максисоно и выскочив в коридор, я услышал звук набираемого диска телефонного аппарата. Приблизившись на кончиках пальцев, я резко распахнул дверь.

Тощая маленькая Лора судорожно набирала номер. Увидев меня, она вскрикнула, испугавшись. Я стремительно пересек комнату, взял из ее рук трубку и повесил.

– Я совсем забыл про вас, мисс, – сказал я с улыбкой. – Итак, мы вызываем полицию?

Она прижалась к стене, ужас наполнил ее некрасивое бледное личико. Рот ее был открыт, будто она собиралась закричать.

– Тсс-с, – сказал я, – мне надо поговорить с вами. Губы ее дрожали, но после некоторого колебания, ее рот все же закрылся. Она устремила на меня большие испуганные глаза.

– Вы знаете, кто я такой? Не правда ли? Она кивнула, так как говорить не могла.

– Я не хочу причинять вам зла, – продолжал я, – я прошу вас помочь мне. Не надо меня бояться. У меня очень большие неприятности, и я сам нуждаюсь в помощи.

Она казалась удивленной, заморгала, но ничего не ответила.

– Посмотрите на меня, разве я выгляжу таким злым, чтобы меня так бояться.

Она подняла на меня глаза и выпрямилась. Страх вдруг исчез из ее глаз.

– Нет, – тихо ответила она.

– Я совсем не злой и не хочу причинить вам зла, – уверял я ее. – Вы прочитали, что рассказывают обо мне газеты, не так ли?

Она кивнула.

– Вы также знаете, что арестовали мисс Бондерли и что ее обвиняют в убийстве?

Она снова кивнула. Ее страх уступил место простому женскому любопытству.

Я вынул газету, в которой был помещен портрет мисс Бондерли, и показал его ей.

– Вы считаете, что у нее вид преступницы? Она внимательно посмотрела на фотографию и вернула ее мне с задумчивым видом.

– Нет.

– Это не она убила Херрика, и не я. Это политическое преступление, которое хотят взвалить на меня, потому что я приезжий и у меня плохая репутация.

Она почему-то посмотрела на свои руки.

– Вы когда-нибудь любили, Лора? Она вздрогнула.

– Да? – продолжал я, помолчав. – И это, вероятно, плохо кончилось, не так ли?

– Мой отец… Она остановилась.

– Хорошо, – сказал я, – меня это, конечно, не касается, но если вы любили, то должны понять, что я сейчас испытываю. Я люблю эту женщину и просто схожу с ума. Я должен вытащить ее из тюрьмы, даже если мне придется оставить там свою шкуру. Вы должны помочь мне.

– Но каким же образом? – спросила она, не глядя на меня.

– Я все объясню вам. Мне нужна помощь вашего отца. Единственная возможность заставить его помочь мне, это посеять в его сердце страх за вас. Я вас увезу в одно приличное место. Я даю вам слово, что с вами ничего не случится плохого и вы вернетесь домой через день – два.

Она даже подпрыгнула от неожиданности моего предложения.

– О, нет, нет! – воскликнула она. – Прошу вас, не делайте этого! Пожалуйста, не делайте!

Я подошел к ней и приподнял ее подбородок.

– Вы все еще меня боитесь?

– Нет.

– Отлично. Тогда пошли, надо поговорить с вашим отцом, я был уверен, что вы мне поможете.

Мы с ней вернулись в салон. Максисон со злобным видом смотрел на Тима, который пытался походить на гангстера из Чикаго, но у него мало что получалось.

– У вашей дочери много ума, – сказал я. – Покажите мне теперь этот гроб.

Максисон проводил нас в комнату, где помещались гробы, и указал на один из них. Этот гроб был из фальшивого эбонового дерева, украшенный серебряными кружевами.

– Вот, – сказал он.

Я поднял крышку, внутренность гроба была тщательно отделана, и там лежал толстый матрац.

– Это весьма дорогое удовольствие для человека, умершего в тюрьме. Кто же оплатит его?

– Муж, – коротко ответил Максисон, щелкнув пальцами и с любопытством глядя на Лору.

Я вынул матрац и затем с помощью отвертки извлек закрепленную винтами цинковую пластину, служащую как бы основанием матраца. Без матраца и пластины по глубине выигрывалось двенадцать дюймов пространства гроба. Наморщив лоб, я произвел в уме некоторые расчеты.