Джеймс Чейз - Лапа в бутылке

Но он еще долго смотрел на нее, прежде чем выпустить руку и отойти.

– Извините. И что на это сказал Доусон?

– Сказал что-то насчет невидимки. – Джуди села. Она вдруг снова почувствовала слабость в ногах… – Он сказал, что полицейские наблюдали за коридором, и никто не мог спуститься или подняться незамеченным.

– Невидимка! Подумать только, что говорит Доусон, – глаза Уэсли лихорадочно блестели. – А вы, Джуди, изо всех сил хотите ему помочь. Но вы действительно не видели, как кто-то стрелял в нее из-за двери? Если полиция была там, то разве возможно, что кто-то мог это сделать?

– Нет, – ответила она, с удивлением наблюдая за происшедшей с ним переменой. – Думаю, нет. Но я уверена, что Гарри этого не делал.

– Я нахожу немного трогательной вашу снисходительность к нему. В конце концов, ведь он – вор. Он не имеет права на ваше снисхождение. У вас нет никаких доказательств, что он не стрелял в Бланш. Ведь вы больше его не любите, да?

– Нет, не люблю. Но в то же время я чувствую, что он этого не делал.

– Не слишком убедительный аргумент. Не сомневаюсь, на присяжных он не произведет впечатления. Что ж, посмотрим.

– Его повесят? – спросила Джуди, широко раскрыв глаза.

– Не знаю. Об этом лучше не думать. Ведь его даже не допрашивали. – Уэсли полез в карман за сигаретами, закурил и снова стал расхаживать по комнате… – Не думаю, что я смог бы провести здесь ночь, а вы, Джуди?

– Нет.

– Поедем в новую квартиру?

Она вздрогнула при мысли о том, как останется с ним наедине и их связь начнется так быстро после того, что случилось.

– А нельзя ли мне поехать туда одной? – спросила она. – Я… Я… предпочла бы немного побыть в одиночестве.

– Абсурд, – его голос прозвучал резко, – ни одному из нас нельзя проводить ночь в одиночестве. Мы должны держаться вместе. Беспокоиться не о чем, я не стану вам надоедать, если это вас беспокоит. Но если хотите воспользоваться той квартирой, Джуди, вы должны разделить ее со мной. Возможно, вы передумали? Не могу сказать, что буду винить вас, если это произойдет. Может быть, вам не нужен счет в банке, норковое манто и квартира? Вам стоит только сказать слово, и вы вольны делать все, что угодно… В том числе и уйти из этой квартиры и забыть о моем существовании.

Джуди посмотрела на него, и лицо ее напряглось.

– Вы, кажется, забыли, что дали мне все это, чтобы я не болтала, – нервно напомнила она. – Я собираюсь делать то, что хочу, и не хочу, чтобы вы были в этой квартире.

Уэсли улыбнулся.

– Теперь все изменилось, Джуди, – мягко проговорил он. – Уже не имеет значения тот факт, что я вижу и об этом кто-то будет знать. Я не собираюсь вдаваться в объяснения, но моя мнимая слепота была связана с Бланш. Теперь, когда она мертва, это не имеет значения. Возможно, вскоре я расскажу об этом. Но не сейчас. Я буду притворяться слепым еще несколько недель, а потом верну себе зрение. Но это не важно. Если хотите сделать по-своему, говорите, но в таком случае вы больше ничего от меня не получите. Если же будете вести себя хорошо, я дам вам деньги и позволю остаться в квартире. Но это только в том случае, если вы будете себя вести хорошо.

Джуди не знала, обманывает он ее или нет. Она решила, что нет, но не была до конца уверена в этом, и такая неопределенность раздражала. Она не собиралась отказываться от квартиры и денег. Нужно было удержаться во что бы то ни стало.

– Ладно, – угрюмо сдалась она. – Думаю, нам лучше ехать.

– Хорошо, – теперь в его голосе появилась новая нотка. Он несколько преобразился, повеселел и уже не выглядел таким измученным. – Давайте уедем отсюда и начнем новую жизнь. Я обещаю вам приятное времяпрепровождение. – Он направился к двери. – Сложу некоторые вещи и через несколько минут буду у вас. Не будем тянуть время, хорошо?

Когда Уэсли вернулся, она была уже готова.

– Поехали, – сказал он и взял ее сумку.

Они вместе прошли по коридору и оба вздрогнули, переступая через темнеющее на ковре пятно. Лифт находился напротив двери. Уэсли подошел к нему и нажал кнопку вызова.

Ни один из них не произнес ни слова, пока лифт не поднялся и дверь кабины не открылась.

Уэсли признался:

– Я рад уехать отсюда. Я всегда ненавидел это место.

Лифт мягко пополз вниз. Джуди случайно взглянула на пол. В углу желтело что-то знакомое. Пока она пыталась понять, что это, Уэсли стремительно нагнулся, схватил эту вещицу и сунул в карман. А Джуди показалось, что он поднял тот самый напальчник, который она недавно надевала ему на пораненную руку. Ее удивила и озадачила торопливость, с какой он его прятал, странно напряженное выражение лица. Она почувствовала, что за черными очками, которые он носил, его глаза глядят на нее испуганно.