Эда Макбейн - Белая леди

— Как я понимаю, — сказал он Мэттью, — ваш клиент хочет купить эту землю. Я приму его тут же. Заплатите мне то, что я уже выложил, пусть Рафферти имеет то, что останется, это будет чудесно, Но пока я не получил это проклятое решение, и мои руки связаны. Это Рафферти, который…

— Я понимаю. Но я подумал, что если пойду к нему и расскажу, что вы готовы отставить тяжбу и уладить…

— Вы не поняли. Рафферти не хочет, чтобы земля была продана прямо сейчас. Он хочет придержать ее до второго пришествия, выждать, когда она поднимется в цене, потому что рано или поздно во Флориде все поднимется в цене.

— Ну, не все…

— Почти все, — настаивал Вард. — Суть в том… Ладно, не будем об этом. На самом деле, скорее я владею этой землей, чем он, все дело лишь в том, чтобы получить в суде это решение. Я учел эту закладную в ту же минуту, когда дал заем. За мной в этом больше никого нет. Я единственный кредитор Рафферти. Но я не могу заполучить эту землю, или что-нибудь еще, чем он владеет, хотя он персонально гарантировал заем. Я могу забыть о том доме в пять миллионов долларов, которым он владеет в Виспере, но у него есть собственность по всей Флориде, а я не могу дотянуться ни до чего из нее, пока не выиграю дело в суде. Забавно, каким образом его юристы волынят это дело. Извините меня, но я ненавижу юристов, в самом деле ненавижу. Подумайте только, они хотят сберечь своему клиенту все эти судебные издержки… это ведь ему тоже стоит денег, я прав? Отдайте мне мое, и дело с концом! Так нет, Рафферти собирается сражаться до тех пор, пока мы оба не состаримся.

— А если я скажу ему, что вы согласны на два с половиной миллиона, это сохранит ему…

— Вы все еще не понимаете, — Вард покачал головой. — Этот сукин сын потому так ведет себя, что… ладно, не будем об этом.

— Что вы хотели сказать?

— Ведь я черный, не так ли? Вот что я хотел сказать. И я добился больших успехов, чем он. Кто поднял Кенсингтон? Рафферти? Ах, конечно. Рафферти вложил деньги в Торговый центр в деловой части города. И потерял свою рубаху вместе со всеми. Он не хочет, чтобы успешно действующий черный человек завладел его землей, вот в чем дело. Мои черные деньги достаточно хороши для него, когда он в них нуждается; но он не хочет, чтобы я наложил свои черные руки на ту землю, которой он все еще владеет. Он будет так действовать, пока суд не примет решение. Вот так обстоит дело, мистер Хоуп. Если ваш клиент хочет эту землю, ему надо иметь дело с Рафферти. Сейчас он единственный, кто имеет право продать ее. А он не захочет этого, могу вам это пообещать. Принять предлагаемые вами три миллиона, а затем передать мне большую часть их? Никогда. Он будет сражаться целую вечность. Пойдите, поговорите с ним, сами убедитесь.

— Вы говорите мне, что это личное дело…

— Вы даже не представляете, насколько личное…

— Вы говорите, что всему помехой предрассудки этого человека…

— О, он даже не понимает, что он фанатик. Если вы его спросите, то он вам скажет, что я его лучший друг. Черт побери, но мы вместе ходили в среднюю школу. Я знаю его Бог знает сколько лет.

— Но вы говорите, что он вам не друг.

— Я говорю, что он ненавидит меня.

— Тогда почему он обратился к вам за деньгами?

— Ему больше некуда обращаться. Он зашел в тупик. Понимаете, я и раньше одалживал ему деньги — и он, как бы то ни было, всегда возвращал. На этот раз он увяз слишком глубоко. Он продолжает вливать деньги в свой теннисный клуб, это как бездонная бочка, и он не в состоянии как-то спасти их. В этом вся загвоздка, вот почему он сражается со мной в суде. Он понимает, что не выполнит своих обязательств, он понимает, что я наверняка добьюсь этого проклятого решения о лишении права выкупа закладной, он понимает все это; но его мучает то, что я сижу здесь, в этом великолепном кабинете на верхнем этаже самого преуспевающего торгового центра в городе. Вот что гложет его внутри, словно ядовитая змея, и вот почему, черт побери, он никогда не примет предложения вашего клиента.

— Однако я в любом случае обязан сделать это предложение.

— Валяйте. Но это не принесет вам ничего хорошего.

— Потому что вы чувствуете, что это личное дело.

— Да.

— Но это не был личный заем.

— Нет-нет, заем сделала моя компания. «Лоусон-Вард Инвестментс».

— Кто такой Лоусон?

— Моя жена. Это ее девичья фамилия. Она также мой партнер.

— В таком случае Рафферти должен деньги вам обоим.

— И не думайте, что это его тоже не гложет.

— Что вы имеете в виду?