Джеймс Чейз - Туз в рукаве

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра днем. А что?

— Мне хотелось бы еще раз все спокойно обдумать, — сказала Хельга, вставая. — Завтра в три часа я дам тебе ответ.

Арчер вскочил и с него впервые соскочило все его обаяние.

— Обдумать? Что это значит? У тебя не остается другого выбора. Сейчас же подпиши документы! Хельга зло усмехнулась.

— Хотя ты держишь меня в руках, Джек, и я держу тебя в руках. У меня поставлено на карту 60 миллионов, а у тебя — десять лет заключения в швейцарской тюрьме. А ты знаешь, что это не курорт.

— Не угрожай мне. Я хорошо знаю, что значат для тебя деньги. — Глаза Арчера опасно сверкнули. — Ну, подписывай Хельга покачала головой.

— Я должна решить, стоят ли деньги того, чтобы связаться с вором и шантажистом. Пока еще я в этом не убеждена. Взамен шестидесяти миллионов я получу свою свободу, зато ты сядешь за решетку. А это тебе вряд ли понравится. — Она взяла папку с документами. — Итак, завтра в три. Позвони мне на виллу.

С этими словами она вышла из комнаты.

Очутившись в своем номере, Хельга подошла к окну и задернула занавески. Она с удивлением отметила, какой спокойной она была. Нужно преодолеть шок и подумать над тем, какие шаги следует предпринять.

Отойдя от окна, она надела бледно-голубую пижаму, легла в постель, зажгла лампу на столе и закурила сигарету. В постели и с сигаретой ей обычно думалось лучше всего.

Прежде всего она спросила себя, насколько важно для нее оставаться женой одного из богатейших людей в мире. Для сравнения она припомнила свою прежнюю жизнь в качестве личной помощницы своего отца, а позже — Арчера. Она зарабатывала вполне достаточное количество денег, имела сколько угодно радости, свободы и секса.

Но с другой стороны, она жила в небольшой квартирке, у нее не было машины, и она не могла позволить себе покупать те туалеты, которые хотелось. Во время отпуска она останавливалась в дешевых отелях и завидовала богачам, жившим в роскошных номерах. До замужества она не знала, что такое кататься на лыжах или нестись в моторной лодке по голубой воде или сидеть в «мерседесе».

Хельга подумала и о том лестном приеме, который ей всегда оказывали в отелях и самолетах, как жене Германа Рольфа.

Так что она пришла к решению сохранить свое положение, даже если для этого придется связаться с Арчером.

Но стоит ли это делать? Может быть ей удастся найти другой выход?

Она вспомнила замечание Арчера о том, что, возможно, захочет его убить.

Она покачала головой.

Нет, это ей не подходит. Об этом не может быть и речи.

Тогда что же?

В конце концов ей пришло в голову, что наилучшим выходом из положения была бы смерть ее мужа. В его возрасте (семьдесят с лишним лет) это могло произойти в любой день и тогда Арчер ничего не смог бы поделать с ней. Тогда она держала бы его в руках, как он держит ее. Она представила себе, как в таком случае она протомила бы Арчера завтра до трех часов дня, а потом пригласила бы к себе на виллу. «Мне нужно с тобой поговорить», — сказала бы она. Арчер пришел бы. Она поиграла бы с ним в кошки-мышки, выслушала его угрозы, а потом расхохоталась бы ему в лицо.

Все устроилось бы великолепно, если бы только Герман сегодня распростился с этим светом!

Потушив сигарету, Хельга посмотрела на потолок. Жаль только, что с ним никогда это не произойдет. Врач сказал недавно, что у Германа сердце юноши.

Жаль!

Хельга попыталась вернуться к реальности. Она была в трудном положении и должна из него выбраться. Но в любом случае она заставит эту толстую скотину попотеть до трех часов завтрашнего дня и только тогда подпишет документы.

Она вынуждена принять требование Арчера, но это не помешает ей призвать все проклятия на его голову. Только пусть он не умирает.

Хельга взяла три таблетки снотворного, проглотила их, не запив, поворочалась еще немного в постели и потушила свет.

На следующее утро в 10 часов Хельга позвонила вниз к портье.

— Мистер Арчер еще в отеле?

— Нет, мадам, он вышел 30 минут назад.

Она ожидала такого ответа и хотела только убедиться, что Арчер уже ушел. Ей не хотелось наткнуться на него в холле и увидеть его торжествующую физиономию.

Хельга надела норковую шубку, окинула себя взглядом в зеркало, взяла под руку папку с ценными бумагами и вышла из номера.

На вилле находились другие документы, и Хельга хотела свериться с ними, чтобы установить точную сумму потерь. Арчер назвал три миллиона, но она хотел убедиться.