Джеймс Чейз - Хитрый как лиса

Эллис сжал кулаки.

– Вы же бросите ее, когда натешитесь, – сказал он. – Но я прослежу, чтобы вы ничего не добились.

– Не так драматично, – сказал Крейн, доставая сигарету. – Я могу одним щелчком уложить вас, даже если вы и встанете.

Он закурил сигарету и протянул портсигар Эллису. Эллис с гневом выбил портсигар из его рук. Сигареты рассыпались по ковру.

– У вас дрянные манеры, – заметил Крейн, гася спичку и кидая ее в окно. – Почему бы нам спокойно не обсудить создавшуюся ситуацию? Я весь день собирался поговорить с вами. Будьте же нормальным человеком и ведите себя нормально.

Эллис вздохнул:

– Я знал, что вы затеяли грязную игру. Но если вы хотите причинить зло этой девушке, то поплатитесь за это. Предупреждаю.

– Вы ничем не поможете. И бедняга Сафки – тоже. Я слишком много знаю о вас обоих. Сафки тоже много знает, но бессилен что-либо сделать, так как сам вынужден скрываться, вроде вас. Вы оба неопасны для меня. Но, видите ли, мне это все равно. Я уверен, что рано или поздно кто-нибудь обо мне узнает, но я буду держаться до последнего. У меня много денег. – Он выпустил к потолку струю дыма и усмехнулся. – Я не дрожу за свою шкуру, как вы или Сафки. Будущее всегда неизвестно, а я привык жить сегодняшним днем.

Эллис был смущен и напуган. Он не понимал этого человека.

– Вы говорите загадками. Что вы сделали или что еще собираетесь сделать? Крейн засмеялся:

– Наконец-то в вас проснулось любопытство. У меня преимущество перед вами. Я знаю, что вас могут повесить, – и вы у меня в руках. Не знаю, стоит ли давать вам обо мне такие компрометирующие сведения. Впрочем, я не боюсь, что вы меня выдадите. Вы должны бояться этого больше, Каш-мен, – продолжал он. – Мне будет интересно узнать вашу реакцию на мои сведения. Я не имею обыкновения говорить о себе. Сафки был последним человеком, с которым я откровенничал. Он интересный собеседник и поставил много диагнозов и развил множество теорий обо мне. Вы, конечно, другой. У вас нет образования и ум средний. Но, может быть, и вы скажете обо мне что-нибудь такое… Эллис нетерпеливо шевельнулся:

– Почему вы все время болтаете? Мне не интересны ваши дела. Что вам нужно, наконец?

– Я интересуюсь смертью, – неожиданно сказал Крейн. – Вас, я вижу, это удивляет?

– Вашей собственной смертью? – с внезапной тревогой спросил Эллис.

Крейн покачал головой:

– О нет, моя собственная смерть меня вообще не занимает. Не все ли равно, когда и как я умру. Меня занимает смерть женщины.

У Эллиса мороз пошел по коже. Наступила долгая пауза.

Наконец Эллис спросил:

– Вы что-то хотели мне рассказать? Крейн криво усмехнулся:

– Вы заинтригованы? Смерть женщин – именно это я и имею в виду. Мой интерес, или, как сейчас говорят, «хобби», – отнять жизнь у женщины. Я – то, что репортеры называют «монстром». Здорово, а?

– Вы убиваете женщин? – прошептал Эллис.

– Подумайте. Разок напрягите свой ум. Я не занимаюсь оптовыми делами. Вы и понятия не имеете, как трудно найти девушку, у которой нет кучи родственников или родителей, способных задавать кучу вовсе не нужных мне вопросов. Наконец, еще есть полиция. Нет, я не гоняюсь за числом. Но когда подворачивается удобный случай, я им тут же пользуюсь. Пока у меня на счету всего одна… Немного! Но через день или два я надеюсь увеличить свой счет…

– Вы имеете в виду Грейс?

Крейн несколько секунд смотрел на него не мигая. Теперь его лицо было бледным и окаменевшим. Только ярко горели зеленые глаза. Наконец он улыбнулся и выпустил струю дыма прямо в лицо Эллиса.

– Вы догадливы. Да, Грейс!

– Насколько я могу вспомнить, – продолжал Крейн, щедро наливая виски в стакан, – я всегда интересовался смертью женщин. – Он отставил бутылку и вопросительно посмотрел на Эллиса. – Не хотите глотнуть? Это, я думаю, вам не повредит.

– Нет, – коротко сказал Эллис. У него болела голова и ныла нога. В желудке поднималась тошнота.

«Серьезно ли это он говорит? Наверное, серьезно. Если серьезно значит, он псих. Действительно ли он собирается убить Грейс или только забавляется, мучая меня? Все-таки трудно поверить, чтобы он говорил серьезно…»

Крейн вышел из комнаты и тут же вернулся с сифоном. Пока его не было, Эллис сделал отчаянную попытку встать с постели. Он ужасно хотел посмотреть, ушел ли Сафки из сада. Но усилия оказались тщетными. Он не смог не только встать, но даже шевельнуть ногой в постели. Вернувшись, Крейн увидел на лице Эллиса гримасу боли, одеяло было отброшено – он улыбнулся и ничего не сказал. Теперь он сидел у открытого окна с бокалом в одной руке и сигаретой в другой. Он был спокоен, как будто пересказывал обычные светские сплетни.