Джеймс Чейз - Этот путь для савана

– Кто захочет заниматься кухней и стиркой, когда можно уйти? – огрызнулась она.

Конрад положил конверт в маленький ящичек в туалетном столике.

– Я лучше соберу вещи, – сказал он, уходя от привычного скандала.

– Что это за дурацкие свидетели, о которых тебе нужно заботиться? – спросила она, снова усаживаясь за столик. – Держу пари, что это женщины.

– Неважно, кто они, – коротко сказал он и начал поспешно укладывать вещи. – Я лучше оставлю тебе немного денег. – Он положил несколько банкнот на камин. – Тебе должно хватить до пятницы.

“Было бы слишком рискованно приглашать сюда Луи”, решила Дженни, подкрашивая губы. Много любопытных соседей, но она сама могла пойти к нему. Она снова почувствовала жар. Он был как животное. Его любовь была грубой, эгоистичной и ненасытной. Он оставлял ее с синяками и задыхающейся, но полной желания оказаться снова в его жестких мускулистых руках.

– Мне нужно идти, – сказал Конрад, захлопывая чемодан. – Почему бы тебе не пригласить Вэй провести с тобой несколько дней? Мне не нравится, что я оставлю тебя совсем одну здесь.

Дженни таинственно улыбнулась.

– Твои угрызения совести очень трогательны, дорогой. Учитывая, что ты оставляешь меня здесь по пятнадцать часов в сутки, лишние несколько часов не повредят мне.

– Бога ради, Дженни! Прекрати. – Ты знаешь, что я работаю допоздна, – сказал он нетерпеливо.

– Тогда тем более для тебя будет приятным развлечением быть рядом с какой-нибудь женщиной и держать ее за руку в каком-нибудь Батчер-вуде, не так ли?

Конрад посмотрел на нее с отвращением.

– Всего хорошего, Дженни.

– Пока, – ответила она и повернулась к зеркалу.

Она не пошевелилась, пока не услышала, как хлопнула парадная дверь. Потом она вскочила на ноги и подбежала к окну. Конрад уже отъезжал. С минуту она постояла у окна, сложив руки и закрыв глаза, наслаждаясь чувством свободы.

Она будет четыре дня и три ночи одна! Она не собиралась упустить такой подарок.

Она пересекла комнату и спустилась вниз к телефону. Набирая номер телефона “Парадиз-клуба”, она заметила, что сердце начало дико стучать, а дыхание стало быстрым и прерывистым. Она достала сигарету, закурила и постаралась привести дыхание в порядок.

– Попросите, пожалуйста, мистера Сейгеля, – сказала она, услышав женский голос.

– Кто его спрашивает?

– Мистер Сейгель ожидает моего звонка. Соедините меня, пожалуйста! – резко сказала она. Она не собиралась называться телефонистке.

– Обождите минутку.

После долгой паузы раздался недовольный голос Сейгеля:

– Кто это?

– Луи, это я, Дженни.

– А, здорово. Что тебе нужно?

Этот безразличный голос ножом полоснул по сердцу.

– Ты, кажется, не очень рад слышать мой голос? – спросила она.

– Я занят. Так в чем дело?

– Он уехал на несколько дней, – сказал она. – Я совершенно свободна. Я думала, что тебя это может заинтересовать.

Наступила долгая пауза. Она почти слышала, как он думает.

– Прекрасно, – сказал он наконец. Голос его по-прежнему был резким. – Ну, приходи сюда.

– Ты хочешь сказать в клуб?

– Конечно. Приходи. Я закажу ужин.

– Я не знаю, следует ли мне приходить туда. Можно мне прийти прямо к тебе, Луи?

– Приходи в клуб, – сказал он раздраженно. – Встретимся около девяти. Я не смогу освободиться до девяти. Пока, – и он повесил трубку.

Дженни медленно положила трубку. Он вел себя совсем не так, как она надеялась, он будет себя вести. Но ей было все равно, даже если он поймет, что она просто вешается ему на шею. Его животная грубость восхищала ее. Она хотела только снова оказаться в его объятиях, чтобы с ней обращались как с уличной девкой, оставляя синяки и изнеможение. Это был опыт, которого у нее до этого не было, опыт, который она должна была иметь.

Сейгель шел по коридору к своему кабинету с мрачным лицом. Последние три дня он каждую минуту ожидал сообщения Мак Кена, что на его арест выдан ордер. Но Мак Кен не звонил, и это заставляло Сейгеля нервничать и выводило его из равновесия. Беспокоило его и то, что Голович полностью отстранил его от дел. Но он сам был хорош. Он сказал, что сам займется Вайнером – и что произошло? Ничего! Ничего хорошего!

В руках окружного прокурора были девушка и Вайнер. Вероятно, они уже выболтали все, что знали. Если бы он мог действовать по своему усмотрению, то уже давно был бы в Нью-Йорке. Но Голович приказал ему оставаться на месте.

– Пока не о чем беспокоиться, – сказал Голович. – С этой стороны нас прикрывает Мак Кен. Когда Форест решит что-либо предпринять, тогда и будешь смываться, но не раньше.