Дэннис Крик - Прикосновение

− Я не прошу вас полностью забыть об этом деле. Наоборот, ваша помощь со временем мне понадобится. Я прошу только одного − не мешать мне. Я всегда работаю один. Или со своим коллегой. Но сейчас его со мной нет, так что я буду работать один.

− Не надорветесь, детектив? Без нашей помощи вам не обойтись.

− Я привык работать быстро, инспектор. Если позволите, я примусь за дело немедленно.

− Не сомневаюсь, вам есть чем заняться, − с деланной важностью сказал Габор.

− Для начала я навещу своего друга и коллегу. А потом… Впрочем, вы все узнаете сами.

− Я не планирую следить за вами, мистер Блатт.

− Да ну? − Роберт выдавил улыбку. − Габор, расслабьтесь. У вас уже было время, чтобы чего-то добиться в расследовании. Но вы не преуспели. Теперь оставьте это дело профессионалу.

Ив Габор еле сдержал проклятье, но скрежет зубов и медленно наползающую на лицо тень возмущения сдержать не смог. Да и не хотел.

Церковь Святой Ирены

Воспользовавшись служебным «Фордом» инспектора полиции (непривычно было разъезжать на машине с полицейскими номерами и городским гербом на двери с надписью «Dura lex, sed lex»), Роберт отправился в клинику Святого Франциска, и, так как погода стояла солнечная и безветренная, по дороге он решил полюбоваться красотами старой Ариголы. Конечно, посмотреть весь город он не успел, но то, что смог разглядеть из окна гербоносного «Форда», запомнил и впоследствии сравнил с впечатлениями, полученными в других малых городах, посещенных им по служебной необходимости.

Аригола − небольшой городок с населением в несколько тысяч человек, с десятком зеленых парков и уютных скверов, системой перекрестных улиц, берущих свое начало от центральной площади Южаль, соскальзывал с гор легкими ступеньками частных малоэтажных домов.

В некоторых районах, которые проезжал Роберт, низкие лачуги, в шахматном порядке разбросанные по склонам заросшего предгорья, соседствовали с высокими домами зажиточных хозяев, расположенных в безопасных низинах. Такого не было в Менкаре или Аристаде, наверное, ввиду того, что Аригола была еще меньше названных городов, и дефицит ликвидных земель здесь был невероятный. Этому способствовало и необычное расположение города − неровный участок земли, окруженный горными кручами и бесконечными лесами, и наличие полезных ископаемых, в частности, огромные залежи цинка, железной руды и каменного угля.

Строительство новых домов здесь было совершенно не развито. За все время поездки (ему пришлось пересечь половину города) Роберт увидел только один автокран, мертвым грузом стоящий у полуразрушенного здания с почти стертой надписью «Театр».

Искусство здесь тоже не жалуют, подумал тогда детектив и попытался отыскать на карте объекты культурно-массового досуга. Но больше ни один театр ему не попался. Также он не нашел ни одного самого обычного кинотеатра или сколь-нибудь значимого торгово-развлекательного центра. И пришел к выводу, что местное население в развлечениях не нуждается.

Пустынные узкие улицы делили центр города на своеобразные островки с несколькими домами, утопающими в богатой зелени. Он не встретил на своем пути глазеющих туристов и приехавших на каникулы детей. Те немногочисленные прохожие, кого Роберту все же удалось разглядеть из окна автомобиля, были местными.

Аригола − город для своих.

Еще одно наблюдение, которое детектив успел сделать, следуя по маршруту «отель „Ниагара“ − клиника святого Франциска». Единственным местом, где можно было встретить чужака, являлся Героно, район каменоломен и бедных кварталов для привлеченных работников.

Добравшись до клиники, Роберт оставил автомобиль на стоянке у входа и прошел в белые двери трехэтажного здания, стоящего в сторонке от жилых домов.

Видеть друга лежащим без сознания на больничной койке было невыносимо больно. Он спросил у лечащего врача о состоянии Мартина Эбиса. Доктор Ризенталь, невысокий лысый мужчина в белом халате, покачал головой и рассказал, что во время аварии Мартин сильно ударился лбом, произошло серьезное сотрясение с кровоизлиянием в мозг, что и повлекло за собой апаллический синдром, то есть, попросту говоря, кому.

В этом состоянии у человека продолжает функционировать мозг, однако речь и эмоциональные реакции отсутствуют, словесные команды не воспринимаются, и контакт с ним невозможен.

По мере того, как доктор говорил, чувство вины Роберта Блатта перерастало в чувство мести. И несколько раз он поклялся добраться до виновника (виновников) ночных событий и во что бы то ни стало довести это дело до конца, А если надо, то и свершить правосудие своими собственными руками.