Дональд Уэстлейк: Алергия

Альберту приходило в голову, что рано или поздно придется все это Элизабет объяснять. Каким образом - он и понятия не имел, уповая лишь на то, что придумает что-нибудь до того, как начнет действовать. Но сейчас надо было хотя бы вести себя естественно. Состроив подобие улыбки, он пояснил:

- Это все, понимаешь, дела. Кое-что надо сегодня сделать. Как там яйцо?

- Сейчас будет готово. - И она заторопилась обратно на кухню.

Через минуту объявился Почтальон Том:

- Вот ваше письмо, мистер Уайт. Сами знаете от кого.

- Том, послушайте меня внимательно. Я сегодня болен, но завтра, надеюсь, будет получше. Придержите пока письмо. Не отсылайте его Бобу Харрингтону.

- Минутку, мистер Уайт.

- Том!..

Но тот опять исчез.

Вошла Элизабет, показывая жестом, что все готово. Альберт, силясь улыбнуться, махнул рукой, отсылая ее обратно. Тут воротился Том, приговаривая:

- Так, ну вот, мистер Уайт, это письмо у нас со вторника. Элизабет еще не сдвинулась с места. Альберт яростно замахал в ее сторону, чтобы она убиралась.

- Я за ним зайду через день-два, - произнес он в трубку.

- Вам бы лучше позвонить мистеру Харрингтону, - посоветовал Том, - чтоб он выслал его вам, как только получит назад.

- Том, подержите его для меня!

- Не могу, мистер Уайт. Помните, мы об этом говорили. Вы же сами сказали обязательно отошлите обратно, если я не заберу за пять дней.

- Но я болею! - взревел Альберт. Элизабет стояла как вкопанная, и Альберт понимал, что ей до смерти хочется узнать, в чем тут дело.

- Мистер Уайт, - произнес Том беззаботно, чем привел Альберта в еще большее бешенство, - если вы больны, все равно вы никакими подпольными делами заниматься не сможете. Разве что под одеялом. Хи-хи.

- Том, ну вы же меня знаете! Голос-то мой вы узнаете, правда?

- Ну конечно, мистер Уайт.

- Ну так письмо-то адресовано мне, так ведь?

- Мистер Уайт, почтовые правила гласят, что...

- Да к чертям ваши правила!

Элизабет была в изумлении. Почтальон Том тоже выразительно замолк. Да Альберт и сам был несколько ошарашен.

- Извините, Том, - вымолвил он, - я не хотел, просто я немного расстроился и плохо себя чувствую, ну и...

- Да что вы, жизнь не кончена, мистер Уайт. - Судя по голосу, Почтальон Том явно пытался его утешить. - Не уволит вас мистер Харрингтон, раз вы болеете.

Тут при виде так и не вышедшей из комнаты Элизабет Альберта осенило.

- Слушайте, Том. Я сейчас за письмом пошлю жену. - Это означало, что придется раскрыть Элизабет всю правду либо хоть часть ее, ничего другого не оставалось. - Я ей дам какие-нибудь свои документы, ну хоть водительские права, или записку от меня, или...

- Невозможно, мистер Уайт. Вы разве не помните, сами же мне говорили, чтобы никому кроме вас лично писем не отдавать, невзирая ни на какие там телефонные звонки и прочее.

Разумеется, Альберт это помнил, черт подери. Но есть же разница!

- Том, прошу вас, как вы не понимаете, - снова начал он.

- Мистер Уайт, слушайте, вы же взяли с меня слово...

- А, чтоб тебя! - заорал Альберт, признавая свое поражение, и швырнул трубку.

- Что случилось, Альберт? - обратилась к нему Элизабет. - Я в жизни тебя таким не видела.

- Не приставай ко мне, - отвечал тот мрачно. - Не приставай хоть сейчас.

Он опять перелистал телефонный справочник и, найдя номер "Геральд стейтсмен", набрал его и попросил Боба Харрингтона.

Телефонистка попросила подождать.

В тот же миг Альберт представил себе воочию этот разговор. Он скажет журналисту, что к нему вернется письмо, которое тот никогда не посылал, и попросит его не вскрывать? Попросить об этом ушлого репортера? Попросить такую ищейку не вскрывать письмо, попавшее к нему столь причудливым и таинственным образом? Все равно что положить льву в рот сырое мясо, наказав не есть его.

И Альберт повесил трубку, грустно покачав головой.

- Просто не знаю, что делать, - сказал он.

- Вызвать доктора Френсиса? - предложила Элизабет. Доктору Френсису звонили еще в пятницу, он проконсультировал Элизабет по телефону и, связавшись с аптекой, распорядился, что доставить на дом Уайтам. О нем говорили - и не без оснований, - что он не позвонил бы сам, даже если бы пациентом была собственная его жена. Но тут Альберт, осененный новой идеей, воскликнул:

- Да! Позвони! Попроси его приехать немедленно! А я пока, - он чуть притих, - съем твое яйцо.

Доктор Френсис пришел часа в два, скинул мокрый плащ - погода была жуткая - и спросил недовольным тоном:

- Ну, что за срочность?