Джеймс Чейз - Том 20. Дни печали мисс Халагген. Никаких орхидей для мисс Блендиш. Вдогонку за смертью

Быстро темнело. Поспать бы! И все же надо было вновь нанести визит на Самсет-бульвар. Мне не давал покоя труп, о котором упоминали Лиза и лже-Вилли. А вдруг это будет труп Мары?

Приехав на место, я вытащил револьвер, вышел из машины и даже не закрыл дверцу. Наученный горьким опытом, я крадучись двинулся к коттеджу. Не пройдя и середины дорожки, я вдруг увидел «форд», на переднем сиденье которого, тесно прижавшись друг к другу, сидела парочка. Характер их общения не оставлял никаких сомнений: влюбленные. А раз так, то они совершенно слепы и глухи к окружающему их враждебному миру.

Осторожно обойдя машину, я направился к дому. И это была моя грубейшая ошибка.

Решительно зайдя в коттедж, я начал методично обыскивать помещение за помещением, особенно обращая внимание на уголки, где свободно можно было спрятать тело. Я был так увлечен своими поисками, что слишком поздно расслышал приглушенный хлопок и звон разбитого стекла. Это разлетелось вдребезги зеркало, в котором секундой раньше отражался я. Именно зеркало и спасло мне жизнь. Неизвестный стрелял из пистолета с глушителем. Он, не разобравшись в полумраке, прицелился в мое зеркальное отражение. Но на второй выстрел я уже не оставил ему времени. Бросившись на пол, я тут же открыл ответную пальбу. В подобных ситуациях прицельный огонь никто не ведет и, если кто-нибудь скажет, что он при этом еще и попал, куца стрелял, плюньте ему в лицо. Попасть можно только случайно.

Выстрелив последний раз, я услышал сдавленный крик. И что удивительно — кричала женщина. Но в следующий момент там, откуда он донесся, раздался еще один выстрел. Пуля вдребезги разнесла вазу, стоявшую над моей головой, — неудачную копию китайской лепной работы эпохи империи Мин.

Стряхнув с головы толстые глиняные осколки подделки, я затаился. Тишина!

Через несколько минут послышались удаляющиеся шаги. Я затаился на месте. Когда до меня дошло, что стрелок действительно уходит, я, грязно выругавшись сквозь зубы, бросился вдогонку. Увы опоздал. Я лишь заметил, что женщина, напоминающая силуэтом Глорию, села в машину, в которой раньше сидела влюбленная парочка. Не успела захлопнуться дверь, как машина рванула с места так, что завизжали протекторы шин.

Я, в свою очередь, ринулся к своему автомобилю и, сев за руль, попытался завести двигатель. После третьей попытки я понял, что с двигателем что-то не так. Открыв капот, я убедился, что тайный стрелок все предусмотрел. Ругаясь и проклиная всех и все, а в первую очередь себя, я принялся устранять неисправность, на что ушло несколько драгоценных минут.

Едва двигатель заурчал, я рванул с места, как бешеная пантера.

В госпитале первым, кого я встретил после ночного сторожа, был доктор Кук.

— Помните меня, доктор? Я тот самый бедолага, который едва не отдал богу душу, когда его ковырнули иглой, смоченной ядом кураре. Вы тогда спасли мне жизнь…

— Так, так… Вы этот, как его… детектив из Нью-Йорка?

— Точно! Мне хотелось бы увидеть миссис Глорию Калливуд. Ее привезли сюда несколько часов назад.

— Очень жаль, но вряд ли это возможно, мистер э-э…

— Бакстер. Ник Бакстер.

— Да, да, Бакстер. Пациентка отдыхает. Ее состояние оставляет желать лучшего. Она…

— Знаю, знаю, — перебил его я — Но речь идет о моей жизни и смерти Кук поморщился, с колебанием глядя на меня.

— Ее палата охраняется полицией Кроме того, мне сказали, что она…

— Да. Она убила двух человек. Но она не могла поступить иначе. Мне очень нужно видеть ее. Времени очень мало.

Он что-то проворчал под нос, затем, повернувшись, двинулся по коридору. Я последовал за ним.

Полицейский, сидя в кресле возле двери палаты Глории, безмятежно спал. Я, разумеется, не стал будить его, а проскользнул в палату. На постели лежала Глория. Страдание ясно читалось на ее восковом лице.

— Она не выходила отсюда?.. По крайней мере час назад?

Задав этот вопрос, я почувствовал всю его глупость.

— Но она не в состоянии это сделать! Ее здоровье просто не позволило бы ей даже встать с постели. Да и к тому же она находится под присмотром полицейского.

Кук недоверчиво смотрел на меня, явно удивленный моей бестактностью.

— Действительно, под присмотром! — я указал на спящего охранника.

Доктор вместо ответа отвернул краешек одеяла и показал мне цепь, которой Глория была прикована к кровати.

— Отсюда она никуда не сможет уйти. У нас в Лос-Анджелесе с убийцами не шутят.

Он еще что-то говорил, но я уже не слушал его. Моя стройная теория рухнула. Но, с другой стороны, я даже был этому рад и облегченно вздохнул. Глория не могла стрелять в меня час назад! И потом, ведь это именно она, убив Германа Гранта и Красавчика Китаезу, спасла мне жизнь. Какая же я неблагодарная тварь, что мог подумать о ней такое!