Дональд Уэстлейк: Полицейские и воры

Мне нравится западная сторона Центрального парка. Справа вдоль авеню простирается парк, зеленый и весь в холмах, а напротив, на другой стороне, тянется ряд частных домов, битком набитых богачами, которые купаются в баксах. Восточная сторона, Ист-Сайд, за последние несколько лет стала более приличной, так же преобразились и трущобы Гарлема на севере и кварталы Амстердам и Коламбас-авеню на западе, заселенные пуэрто-риканской беднотой. Но все-таки по-настоящему богатые кварталы находятся на западной стороне Центрального парка, особенно ближе к его южному концу.

Мы остановились у нужного дома. Перед парадным был красивый портик и стоял внушительный швейцар, что мне всегда нравилось. Мы вошли внутрь, и в лифте я сказал:

– Говорить будешь ты, хорошо? Я уже сказал Эду, что мне не по себе, так что он просто ответил:

– Конечно.

Апартаменты, куда мы направлялись, были очень дорогими, располагались на верхнем этаже. Их обладательница сама впустила нас, открыв дверь с недовольным видом, очевидно, она не привыкла к неприятностям. Это была молодящаяся женщина лет сорока пяти, которая явно не жалела средств для ухода за своей внешностью, но все равно выглядела хоть и дорогой, но старой, как и ее квартира.

Она провела нас в гостиную, но сесть не предложила. Мы оказались в просторной, великолепно обставленной комнате с высокими окнами, выходящими в парк. За окнами ярко сияло солнце, тихо, словно ленивые насекомые, жужжал кондиционер, и вас сразу окутывала атмосфера богатства и изящного комфорта. Находиться в этой комнате, с гуляющими по ней солнечными зайчиками, было настоящим наслаждением.

Эд говорил за нас обоих, а я бродил по помещению, восхищаясь его убранством. По всей гостиной были расставлены легкие этажерки со всяческими безделушками из мрамора, оникса и какого-то зеленого дымчатого камня, а также из различных пород дерева, хромированного металла и дорогого стекла. Казалось, каждая из этих вещиц гордилась тем, что украшала такую изящную комнату.

Эд и женщина разговаривали, стоя у окна, их голоса казались приглушенными солнечным светом, тихими и неразличимыми, подобно гулу, доносящемуся из соседней комнаты, когда, заболев, вы лежите днем в постели. Время от времени я изображал внимание к их беседе, но, честно говоря, неподдельного интереса она у меня не вызывала. Я целиком находился под обаянием этой комнаты, я всегда мечтал именно о такой, и подумать только, что сюда посмели ворваться какие-то жалкие, грязные воришки! В какой-то момент до моего слуха донесся голос Эда:

– И они проникли в дом через вход для слуг?

– Да, – ответила женщина нетерпеливым и резким тоном. – Они избили мою горничную, поранили ей лицо, и я отправила ее вниз к моему доктору. Могу вызвать ее сюда, если вам необходимо ее заявление.

– Может быть, позже, – сказал Эд.

– Не могу понять, зачем им понадобилось ее избивать, – размышляла женщина. – В конце концов, она обычная черная служанка.

– Значит, они вошли сюда, верно? – спросил Эд.

– Нет, благодарение Богу, сюда они вообще не входили, – произнесла хозяйка. – У меня здесь достаточно всяких ценных вещей. А они прошли из кухни прямо в спальню.

– А там в это время находились вы? Так?

На стеклянной поверхности кофейного столика стояла лакированная шкатулка с резным восточным орнаментом. Я осторожно взял ее, открыл и обнаружил внутри несколько сигарет. Марка “Вирджиния слим”. Дерево внутри шкатулки было теплого золотистого цвета, напоминающего цвет импортного пива.

Женщина говорила:

– Я была в своем кабинете, который примыкает к спальне. Услышала там шум и пошла посмотреть. Как только я их увидела, то, конечно, сразу поняла, чем они занимаются.

– Вы не могли бы описать их?

– Пожалуй.., нет, не смогу. Я спросил:

– Извините, сколько может стоить вот эта вещица? Женщина озадаченно посмотрела на меня:

– Простите?

Я показал восточную шкатулку:

– Я говорю вот об этом. Сколько она приблизительно стоит? Она презрительно скривила губы:

– Не помню... Кажется, три семьсот, во всяком случае, не больше четырех тысяч.

Ну и ну! Четыре тысячи за эту маленькую коробочку! Чтобы держать в ней сигареты... Я повернулся и бережно поставил шкатулку на место.

За моей спиной женщина тихо говорила Эду:

– Вы спрашиваете, где мы все находились?

Я смотрел на все эти красивые штучки на кофейном столике. Мне так нравилось находиться рядом с ними, что губы у меня сами собой расползлись в глупую улыбку.