Светлана Сорокина: Старый дом под платанами

– Мария! Я хочу тебя увидеть! Ты слышишь меня, Мария?! – В ответ – молчание.

Я сел в кресло, зажег свечу и решил ждать. Боялся, что никогда не увижу ее. Ведь теперь Мария свободна! Мысленно молил ее появиться, вглядываясь в занавес, в темное пространство комнат, – она часто появлялась неожиданно. Но, видимо, сказалось нервное перенапряжение, усталость и, неожиданно для себя, – уснул.

Серебряный звон колокольчиков разбудил меня. Очнувшись, я чувствовал себя так, словно вернулся из небытия, где нет сновидений. В первую секунду ничего не понял. Посмотрел на ручные часы – было почти три часа утра. Все вспомнил и, оглядев комнату, сразу увидел Марию. Она стояла напротив окна, окруженная серебристым сиянием, в том же платье, но сейчас – сверкающем, белом, в сияющем венке, словно из бриллиантов и, улыбаясь, смотрела на меня. Над ее головой зависла как нимб луна. Она была похожа на прекрасную невесту из страны фей. Такой я ее никогда не видел.

– Настала пора прощаться, мой Белый рыцарь, – сказала она. Я почувствовал вкус соли на губах. Скорбь во мне соединилась с океаном нежности. Невероятно, но у мужчины, который никогда не плакал, катились слезы.

– Скоро за мной прилетят два ангела, и с ними я вознесусь. Они проводят меня домой.

Горло сдавило. Я не мог вымолвить ни слова. Ощущение, что я теряю то, чем никогда не обладал, охватило меня.

– Почему не могу обнять тебя, Мария? – прохрипел я. Она смущенно улыбнулась:

– Я никогда не испытывала этих чувств на Земле. Не успела. Но знаю, что Вы испытываете, Алекс. Если бы Провидению было угодно, знайте – я могла бы стать Вашей земной женой. Потому что я и есть Ваша жена. – При этих словах я чуть не поперхнулся и затаил дыхание. Неземная принцесса на секунду замолчала и, подняв на меня свои огромные, печальные глаза продолжала:

– Наш брак Небесный. Он освящен Богом и ангелами. Я всегда любила и буду любить только тебя. Мы не встретились, увы. Таковы наши судьбы.

– Но мы все же встретились, Мария! – Вскричал я, едва удерживая себя на месте. Ведь даже случайный сквозняк мог бы помешать ее тончайшему, эфемерному телу.

– Да. Без тебя бы я не освободилась. На это тоже было дано Высшее согласие. Завершай спокойно свои земные дела. Тебе нужно много потрудиться. Достроить храм, начатый моим дядей. Поцелуй за меня Эву и поддержи мою тетю Алису. Она более хрупкая, чем кажется. Прощай! Я буду ждать тебя в Вечном саду возле самого красивого, алого куста роз! Главное – будь мудр и счастлив. Помни: Земля – это коридор-лабиринт, который нужно пройти, не заблудившись, и выйти из него с достоинством и духовным опытом. Мне пора.

Я хотел удержать ее любой ценой. Спросил первое, что пришло в голову:

– Постой, Мария! Еще один вопрос: почему ты говоришь в одних случаях мне «Вы», а в других «ты»? – Она посмотрела на меня с особой нежностью, словно поняла причину и ответила:

– «Вы» – обращение к личности, которую воспитывали, взращивали в себе годами. Так собирают мозаичное панно. Это дань уважения. «Ты» – обращение к изначальной сути человека, его душе. – Она замолчала, посмотрела на меня грустно и улыбнулась – Прости, дорогой суженный. Пора.

Появившиеся два светлых, газообразных сгустка, в которых угадывались крылья и более четко – лица, обрамленные золотистыми локонами, окружили мою избранницу, и … она вознеслась в сиянии.

Утром меня нашли лежащим на полу без сознания, в горячке. Я бредил, повторяя одно имя: «Мария». Две недели пришлось проваляться в постели. Госпожа Алиса ухаживала за мной, как за сыном. Наконец, мне стало лучше. Жар спал. В эту же ночь мне снова приснился сон, что и в поезде, когда я ехал, не зная куда.

Снова я видел себя в Библейские времена важным господином, осматривающим свои плантации. Я был доволен жизнью, своим положением в обществе и имением. Как должное, принимал поклоны крестьян, осматривая оливковые деревья и виноградники. Подставляя лицо солнцу, я наслаждался жизнью, вбирая в себя все запахи земли. Все так же рядом со мной шла моя молодая жена, закутанная в тонкое покрывало. По-прежнему одной рукой она натягивала его на лицо, другой, – придерживала узорчатый край на груди. Все так же я играл с ней, пытаясь заглянуть под покрывало и увидеть ее глаза, а она смеялась, каждый раз увертываясь от меня, не давая мне насладиться ее красотой. Наконец, я предпринял хитрый маневр, – пройдя значительное расстояние рядом с ней без всяких поползновений на первоначальный замысел, неожиданно сделал рывок и сорвал покрывало с ее лица. От неожиданности растерявшись, она остановилась, а потом, отвернувшись от меня, рассмеялась, пытаясь снова натянуть его на голову, но было поздно: я уже медленно поворачивал ее лицо к себе, – это была Мария. Ее огромные фиалково-синие глаза смотрели мне прямо в душу и, наслаждаясь этой ангельской красотой, я понимал, что готов бросить мир к ее ногам, сознавая, что все, чем владел – мое богатство, обширные земли, дорогие вина, шелка, все не стоит ее волоска, даже одного единственного вздоха моей любимой. Медленно, с нежным трепетом, я припал к ее губам, как к источнику с родниковой святой водой и долго пил из него, стараясь в этом поцелуе выразить чувство, переполняющее меня. Мария! – Только и мог прошептать я. Проснувшись, ощутил в себе прибывающие силы. После этого сна мое самочувствие заметно улучшилось.