Эд Макбейн - Забавы с летальным исходом

— Ну, я был бы очень…

— Тут у нас пока затишье. Все плохие ребята сидят по домам, нос боятся на улицу высунуть, такой снег и холод. Может, подскочу туда в обед, спрошу, что там про нее известно, о’кей? А потом, попозже, перезвоню.

— Был бы вам страшно признателен, — сказал Мэтью.

Он так и не успел спросить, стреляли ли когда-нибудь в Кареллу, потому что тот тут же повесил трубку.

— Вообще-то я такими делами не занимаюсь, — сказал Джек. — Иными словами, не ворую, чтоб заработать на жизнь.

Кэндейс Ноулз промолчала.

Было десять утра. Она сидела в белом кресле-качалке во внутреннем дворике дома, который он снимал. На ней были зеленые слаксы, зеленая майка и белые сандалии. Белокурые волосы спадают на лоб прямыми неровными прядями. Челка короткая, а все остальные волосы длинные, ниже плеч. Бледно-зеленые глаза. Никакой косметики. Даже губной помады нет. Словно эту женщину вместе с креслом-качалкой и ее туалетом изобразил на эскизе какой-нибудь художник-декоратор, подумал Джек. Что, собственно, и вернуло его к реальности.

— Я график-дизайнер, — сказал он. — Недавно вернулся с севера, где пытался найти приличную работу. Но конкуренция там страшнейшая. А потому я со всей ответственностью готов взяться за работу, которую предлагаю и вам. Ведь она, насколько я понимаю, моя последняя надежда.

— Ну уж… — неопределенно протянула дама.

Она терпеть не могла такие сложные и витиеватые вступления. Она также терпеть не могла Флориду. Сегодня ее ждал еще один чертовски скучный и утомительный день в этой гребаной Флориде. Ладно, ближе к делу, подумала она. Мы собираемся стырить что-то или нет?

— Мне понадобятся еще три человека. Три помощника, — сказал Джек. — Согласно плану…

— Что за план? — коротко осведомилась она.

— План, которым поделился со мной один человек с севера.

— Вы сказали, трое, помимо вас. Он что, один из этих трех?

— Нет.

— Как прикажете понимать?

— Просто он… недавно умер.

— Ага… — протянула Кэндейс и поняла, что нет смысла расспрашивать дальше, что это был за человек и что явилось причиной столь преждевременной его кончины. Если дело покажется интересным, она за него возьмется. Если нет, как-нибудь перебьется. Дел и вариантов полным-полно. Кроме того, она терпеть не могла работать с дилетантами. Нет уж, увольте.

— Насколько я понял по общему описанию, — сказал Джек, — то будет работа на отначке.

— Ага.

— А вы знаете, что такое работа на отначке?

Она подняла на него глаза.

— Вы что, молоть языком сюда пришли или как? — спросила она.

— Ну… э-э… просто я не совсем понимаю, что это такое, работа на отначке.

— Может, это вовсе не…

— Вот и подумал, пусть уж лучше мне объяснят.

— Это совсем не то, что ваша обычная работа, — многозначительным тоном произнесла она.

— Вы правы. Наверное, совсем не то.

— Воровать, чтоб заработать на жизнь, — пояснила она.

— Да, я вас понял.

— Зато это моя работа, — сказала она.

— Понимаю…

— И потому я здесь. Хотя вы до сих пор так и не объяснили, как и где узнали мое имя и телефон.

— О, это совсем другая история.

— История, которую мне хотелось бы послушать.

— Э-э… имя и телефон назвал мне мужчина… ну, тот, что скончался недавно.

Итак, теперь она должна наконец понять, кто он такой. И ей все это явно не нравилось. Возник мертвец, а уж манеры у этого типа, Лоутона, — просто тошно смотреть. Так и скачет, так и крутится кругом да около, так и вытанцовывает мелким бесом. И, судя по этим манерам и высказываниям, покойный, по всей очевидности, скончался вовсе не от старости. Она не сводила с Лоутона сощуренных зеленых глаз — точно брала на мушку, точно пыталась разгадать, что из сказанного им чистая правда, а что дерьмо и ложь. Смотрела и старалась понять, стоит ли вступать с ним в игру.

На вид парню лет тридцать пять, подумала она. Ну, может, около сорока. Никакого флоридского загара, вид бледный и даже изнуренный — так часто выглядят самые неистовые и неутомимые любовники или кокаинисты. Ну и в не слишком хорошей форме для мужчины этого возраста. Немного рыхловат, животик, да и волосы не мешало бы подстричь, потому как мужчине в этом возрасте уже не пристало выглядеть эдаким хиппи-анархистом, подумала она. Короче говоря, типичный художник, или, как он там сказал, дизайнер, да… И она решила действовать, что называется, напролом.

— А у этого покойного имелось имя?

— Эрнст Коррингтон, — ответил он.

Она мучительно вспоминала. Эрнст Коррингтон… Нет, вроде бы никаких Эрнстов или Эрни в ее профессиональной жизни не фигурировало. Потом вдруг вспомнила.