Френсис Уилсон - Прикосновение

- Очевидно, чего-то не хватает, - усмехнулся Балмер.

- Чего же? Чего? Только скажите, и я немедленно пошлю Росси за этим. Чего же?

Балмер посмотрел ему в глаза:

- Меня.

- Не понимаю.

- Я должен желать исцелить вас. Но я этого не желаю.

Мак-Криди сразу все стало ясно.

- Значит, Эксфорд все рассказал вам.

- Да, рассказал, сукин вы сын.

Мак-Криди едва сдержал крик ярости. Ему стоило большого труда сохранять внешнее спокойствие.

- Это осложняет положение, но нисколько не меняет существа дела.

- То есть?

- Вы останетесь у нас в гостях до тех пор, пока не справитесь с моей болезнью.

- Имейте в виду, у меня есть друзья.

Мак-Криди расхохотался:

- Не так уж у вас их и много. Пожалуй, даже вообще нет. Мои люди внимательно изучили вашу биографию в надежде отыскать хоть что-нибудь против вас. Но ничего не нашли. Ни любовницы, ни каких-либо пороков. Вы, похоже, одержимы своей работой, вы одиночка, Алан Балмер. Как, впрочем, и я. Единственный ваш друг, который мог бы вам помочь, - адвокат де Марко. Но я, думаю, смогу договориться с ним. Там что вы прижаты к стене, Алан.

Балмер безразлично пожал плечами, как будто сказанное не являлось для него новостью. Неужели он не боится? Его спокойный вид встревожил Мак-Криди.

- Вы что, не понимаете, что я вам говорю? Я имею право держать вас здесь бесконечно долго! У меня хранятся данные ваших личных психологических тестов, заполненных вашей собственной рукой. На этом основании любой психиатр сделает заключение о том, что вы серьезно больны, а возможно, даже опасны для окружающих! Я смогу держать вас здесь всю вашу оставшуюся жизнь или же передать вас в соответствующее государственное заведение!

Балмер откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

- Вы явно преувеличиваете, но, так или иначе, вы не получите того, чего хотите.

- О, вы, видно, решили поторговаться, не так ли?

- Никакой торговли. Останусь я здесь или получу свободу, вы все равно не воспользуетесь целительной силой Дат-maй-вao.

Мак-Криди был в полном смятении. Он недоумевал.

Что творится с этим человеком? Решимость в его взгляде действовала сенатору на нервы.

- Итак, объясните, - потребовал Мак-Криди и, с трудом опираясь на трость, встал на ноги. - Объясните мне, в чем дело?

- Вам нужно было просто попросить меня и не устраивать всех этих козней.

Мак-Криди почувствовал, как у него подкашиваются ноги, но на этот раз слабость была вызвана не только болезнью. Он снова сел в кресло. "Вам нужно было просто попросить!" Такое наивное заявление... но оно поразило его в самое сердце. Подумать только, он мог бы обойтись без всех этих сложных интриг и заговоров, а просто прийти к Балмеру в его приемную два месяца назад, когда впервые услышал эти невероятные истории. О Боже, если это правда, если бы только он в это время... Нет! Было бы безумием так думать. Балмер, несомненно, лжет!

Мак-Криди не мог поддаться этому искушению. Он всегда действовал единственно приемлемым для него способом.

- Это невозможно. Не мог же я своими собственными руками вручить вам револьвер, чтобы вы держали меня на прицеле на слушаниях в комитете. Вы высказали все, что думаете о моей политике. Я не мог идти на риск, зная, что вы можете использовать информацию о моем заболевании против меня, коль скоро я решил баллотироваться на пост президента.

- Я врач. Все, что было бы между нами, я сохранил бы в глубокой тайне.

Мак-Криди фыркнул:

- Неужели вы думаете, что я верю этому?

- Знаю, что не верите, - ответил Балмер, и на мгновение Мак-Криди показалось, что в глазах его собеседника сквозь занавесь гнева просвечивает жалость. - Просто ваша ошибка в том, что вы в своих действиях исходите из того; что я такой же, как и вы!

Теперь сенатор оказался весь во власти страха - ему никогда не избавиться от болезни!

- Я болен? - вскричал он и затрясся от рыданий. - И я устал жить больным! Я в полном отчаянии, можете вы это понять?

- Да, могу.

- Почему же тогда вы не поможете мне? Вы же врач!

- О нет! - холодно ответил Балмер, поднявшись и подойдя к нему. - Не пытайтесь играть со мной в эту игру - вы, циничный мерзавец! Еще минуту назад вы намеревались засадить меня до конца жизни в психушку. Это не сработало, и теперь вы пытаетесь изобразить бедного, сломленного старого человека. Не пройдет!

Алан надеялся, что это прозвучит достаточно убедительно, ибо, к собственному огорчению, он невольно начинал проникаться сочувствием к сенатору.

- Я хочу снова жить полной жизнью, любить женщин, кричать во весь голос!