Его английский, отметил инспектор, был безупречен. Но он, по своей привычке, почему-то оканчивал начатую фразу после определённой паузы.
– Да, да, конечно, входите, – пригласил Кроуз, нехотя поднимаясь со своей нагретой теплом его тела лежанки.
Но монах предпочёл деликатно дожидаться его за дверью.
Затяжной переход из кельи в трапезную по многочисленным тоннелям, коридорам и лестницам, напоминающий движение в пространственном лабиринте трёх измерений, к изумлению инспектора, снова не выявил ни малейших признаков жизни в загадочной монастырской обители.
Каково же было удивление Джозефа Кроуза, когда в конце своего пути в трапезную он увидел сидящим за обеденным столом вместе с Наместником Лунгху своего друга Лемюэля Смита, который уже, было, так странно распрощался с ним. Однако Кроуз заметил также и то, что коммивояжер пребывал в весьма удручённом состоянии. Инспектору даже показалось, что тот ему как будто не рад, и что послушнику вообще тягостна вся эта ситуация предстоящего совместного застолья. Лицо же Наместника, как и прежде, не выражало ничего, кроме сиятельного спокойствия.
– Присаживайтесь, мистер Кроуз. Обычно мы не пользуемся столами, стульями и прочей мебелью, но для гостей у нас имеется, во всяком случае, я на это надеюсь, всё необходимое.
– Вот как, и часто ли монастырь посещают гости? – живо поинтересовался инспектор, усаживаясь на крепко сколоченный деревянный стул и омывая руки водой из кувшина, заботливо наклоняемого для него Лвангха и стекавшей горным водопадом в небольшой медный таз.
– До сей поры никогда.
Чтобы не выказать своей полной растерянности, Джозеф Кроуз больше не стал задавать никаких вопросов, а вместо этого стал с преувеличенным интересом рассматривать стоящие на обеденном столе прикрытые глиняные горшочки, источающие густой, насыщенный аромат какого-то варева и большую вазу с фруктами, представляющую собой, безусловно, сложно выполненную художественную композицию.
– Так какова же цель Вашего визита в монастырь Тяо Бон, мистер Кроуз? – Наместник Лунгху оторвал от крупной, свисающей на бок грозди, чёрную виноградину.
– Я просто хотел помочь своему другу отыскать Самоучитель Игры, чтобы вернуть его обратно в монастырь, – он даже слегка поклонился Наместнику. – Но у меня возникли основания полагать, что Самоучитель не покидал пределов обители, – коротко изложил цель своего визита инспектор.
– Помочь другу? Это весьма благородно с вашей стороны, – рассудил Наместник Лунгху, – и насколько я понимаю, помогая своему другу, Вы рассчитывали также оказать добровольную услугу всей монастырской братии?
– Полагаю, что так, – ответствовал гость. – Правда, я должен признаться, что имел и некий собственный интерес в этом дальнем путешествии.
Лунгху понимающе кивнул.
– Мне хотелось узнать об Игре, о которой мне рассказывал мой друг, – Кроуз недоумённо глянул на как-то совсем поникшего и съёжившегося коммивояжера.
– Скажите, мистер Кроуз, – Наместник отщипнул ещё одну спелую сочную виноградину, – а Вы видели здесь кого-нибудь из монастырской братии?
– Пока что, кроме Вас, Наместник Лунгху, и Вашего помощника Лвангха я не видел здесь никого, – сознался в своём недоумении инспектор. – Не скрою, это несколько озадачило меня, но я подумал, что строение достаточно велико, и что впоследствии я буду иметь возможность увидеть монахов монастыря Тяо Бон. И, если это возможно, с Вашего позволения, познакомиться с их упражнениями в чистой Игре.
– В Игре всё возможно, – неопределённо отозвался Наместник, – если Она захочет Вам показать монахов, будут и монахи. Ну а ты что скажешь, Татху?
(Тот во всё время обеда так и не притронулся к кушаньям).
– Что же ты молчишь, дорогой друг, Лемюэль? – попытался взбодрить коммивояжера Кроуз. И чуть даже не хлопнул его по плечу, но решил, что в данной обстановке это не вполне уместно.
– Не называйте меня так, Джозеф. Я не достоин называться более Вашим другом Лемюэлем Смитом, я жалкий и ничтожный Татху, – из глаз послушника брызнули слёзы.
– Да объясните мне, наконец, что происходит?! – Кроуз отбросил на стол деревянную ложку, которой только что с удовольствием вкушал жирную чечевичную похлёбку.
Его вопрос был обращён, пожалуй, даже больше к Наместнику Лунгху, чем к самому внезапно переменившемуся его другу.
– Мне самому интересно, что сейчас происходит, – невозмутимо отпарировал Наместник, – только сам достопочтенный Татху может объяснить, какой ход сделала Игра, играя с ним.
Читать дальше