Эдгар Уоллес - Тайна желтых нарциссов

- Нет, - сказала Одетта, - она не знает. И если бы она узнала, то ее сердце не выдержало бы ужасающей правды. Она любит Мильбурга. Он всегда очень предупредительно и внимательно относится к ней, и она любит его так сильно, что верит слепо всем его объяснениям насчет таинственности его прихода и ухода. В ее сердце еще никогда не зарождалось ни малейшего подозрения.

Они пришли к тому месту, где он поднял кожаный портфель. Дом был погружен в темноту, и нигде нельзя было заметить света.

- Мы пройдем через дверь под колоннадой. По этой дороге всегда приходит мистер Мильбург. У тебя есть лампочка?

Он посветил ей так, что она могла найти замочную скважину. Она хотела отпереть дверь, но дверь сама подалась и открылась.

- Дверь не заперта, - испуганно сказала она. - Но ведь я же вполне уверена в том, что я ее заперла.

Тарлинг обследовал замок при свете своего карманного фонарика и увидел, что в задвижку был вставлен маленький кусочек дерева, так что язычок замка не мог выскочить сам.

- Как долго ты находилась в доме? - быстро спросил он.

- Всего лишь пару минут.

- А ты заперла двери за собой, когда входила в дом? Одетта минутку подумала.

- Может быть, я и забыла, - сказала она потом. - Понятно, я оставила дверь открытой, ведь я вышла из дому не этим путем. Моя мать выпустила меня через переднюю дверь,

Тарлинг стал шарить карманным фонариком по вестибюлю и увидел в глубине его лестницу, покрытую толстой дорожкой. У него уже было предположение о случившемся. Кто-нибудь должно быть видел, что дверь была только прислонена, потому что тот, кто вошел в дом, собирался быстро вернуться обратно и сунул кусочек дерева в замок, чтобы дверь больше не могла бы быть заперта.

- Что тут могло случиться? - озабоченно спросила она.

- Ничего, - сказал Тарлинг. - Быть может, это сделал твой отчим, потому что потерял свой ключ.

- Но ведь он бы мог пройти через переднюю дверь, - боязливо сказала она.

- Я пойду вперед, - сказал Тарлинг с беззаботным видом, хотя его самого охватило щемящее чувство.

Он осторожно поднялся по лестнице, держа лампу в одной руке, револьвер в другой.

Ступени вели на обширную площадку, огороженную перилами. Здесь он увидел две двери.

- Вот комната моей матери, - сказала Одетта, указывая на ближайшую дверь. Ее вдруг охватил страх, и она задрожала.

Тарлинг, желая ободрить ее, обхватил ее рукой. Он подошел к двери и осторожно нажал ручку. Но, почувствовав препятствие, он изо всей силы налег на дверь. В конце концов ему удалось настолько широко открыть ее, что он мог заглянуть внутрь.

На письменном столе горела лампа. Они не могли увидеть свет снаружи, потому что окно было прикрыто тяжелыми занавесями. Но он не глядел ни на окна. ни на письменный стол. За дверьми, на полу лежала мистрисс Райдер. На ее лице застыла тихая улыбка, а в груди, в области сердца, торчала рукоятка кинжала. XXVII

Одним взглядом Тарлинг окинул всю комнату. Он снова обратился к Одетте, которая хотела проникнуть в помещение. Нежно взяв ее за руку, он увлек ее

обратно на площадку.

- Что случилось? - испуганно спросила она. - Пусти меня к матери!

Она пыталась высвободиться из его рук, но он крепко держал ее.

- Будь мужественной, - внушительно сказал он, ласково погладив ее. Он открыл вторую дверь и увлек Одетту за собой в комнату и зажег свет. Они оба находились в спальне, в которой редко проживал кто-нибудь. Из этого помещения вела еще другая дверь в противоположное направление, очевидно, во внутрь дома

- Куда ведет эта дверь? - еще раз спросил он. Она, казалось, не слушала его.

- Мама! Мама! - в страхе воскликнула она. - Что с ней случилось?

- Куда ведет эта дверь, - еще раз спросил он.

Вместо ответа она заглянула в сумочку и подала ему ключ.

Он открыл дверь и попал в длинную галерею, из которой открывался вид на передний вестибюль.

Она пошла следом за ним. Он взял ее снова за руку и отвел обратно в маленькую комнату.

- Ты должна быть спокойной, теперь все зависит от того, хватит ли у тебя мужества. Где находятся комнаты прислуги?

Она неожиданно вырвалась из его рук и поспешила в комнату матери.

- Ради Бога, Одетта, не ходи туда! - Но она изо всей силы налегла на дверь и очутилась в комнате матери.

Она сразу же увидела ужасное зрелище, опустилась на пол рядом с покойной и целовала ее холодные губы.

Тарлинг тихо увлек ее за собой и увел, поддерживая за талию, обратно в галерею. Он увидел, как какой-то обезумевший человек, имевший на теле только рубашку и штаны, бежал вверх по галерее. Тарлинг предположил, что это дворецкий.