Джеймс Чейз - Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента.

Я быстро зашагал по коридору и, распахнув ногой дверь, вышел на залитую солнцем улицу.

Бар Сэма располагался в сравнительно малолюдной, не посещаемой фешенебельной публикой части городского «променада», и представлял из себя просторную деревянную постройку на стальных сваях, возведенную возле самой кромки берега.

На автостоянке поблизости ожидали своих владельцев десятка три машин, среди которых не было заметно ни дорогих «кадиллаков», ни шикарных «линкольнов», ни даже солидных «клипперов-торнадо». Значит, стоянка была бесплатной — это подтвердил улыбчивый пожилой сторож.

Внутри бара вдоль стен вытянулась на добрых двадцать метров стойка с горячительными напитками. На другой стойке, оборудованной электрическими вертелами, жарилось с дюжину сочных цыплят. Несколько посетителей, взгромоздившись на высокие стулья, пили пиво и закусывали пикулями и солеными орешками.

На другом конце бара я обнаружил двойные двери, которые вели на веранду, обнесенную перилами и защищенную от солнца полотняным навесом в веселенькую зеленую полоску. Там, возле низеньких столиков, толпилось значительно больше людей, чем в помещении. Присоединяться к ним не имело смысла, поскольку я настроился на серьезный разговор с Тимом Фултоном. Я решил остаться в полупустом баре.

Убедившись, что на веранде Фултона нет, я выбрал столик в углу возле открытого окна и заказал подошедшему официанту бутылку виски и льда.

Вскоре появился и мой новый знакомый. Он щеголял в мешковатых фланелевых брюках и голубой сорочке с расстегнутым воротничком. Пиджак по-пижонски был переброшен через плечо. Осмотревшись по сторонам и заметив меня, он широко улыбнулся и устремил многозначительный взгляд на бутылку.

— Флаг уже поднят, можно открывать праздник? — пошутил он и подмигнул. — Что, не хватило терпения меня дождаться?!

— Обижаешь, Тим. Емкость в целости и сохранности, — ответил я в тон. — Как видишь, бутылка еще не открыта, так что садись и начнем. Ну, как чувствуешь себя, свободный человек?

— Тебе не понять, ты всего этого не натерпелся. Мне следовало бы сходить к психиатру, может, он объяснит, какого черта я столько времени торчал там. — Он пощелкал ногтем по этикетке: — Долго мы будем любоваться этой красоткой?

Я налил виски и бросил в стаканы по кубику льда. Мы коснулись стаканами, словно боксеры перчатками, и понимающе кивнули друг другу. После малоприятных свиданий с Криди и Кетченом холодное виски оказалось как нельзя кстати.

Закурив, мы устроились поглубже в плетеных креслах, и наши лица озарились блаженными улыбками.

— Неплохо, да? — произнес Фултон от избытка чувств. — Что может быть лучше, чем сидеть в жару на берегу моря и пить хорошее и, главное, холодное виски! О чем еще может мечтать человек? Приятно, конечно, если рядом с тобой красивая женщина, но отдыхать мужчины должны в мужском обществе. И вот почему: женщины много болтают, виски — великий немой. В общем, дружище, мысль у тебя появилась отличная.

Я скромно заметил, что у меня с собой всегда куча отличных мыслей.

— Есть у меня, например, еще одна блестящая идея, — продолжал я. — Неплохо бы попробовать цыплят, которые так аппетитно выглядят на вертелах. Но сначала еще немного примем.

— Согласен. Скажу по секрету, цыплята — это самое вкусное в меню у Сэма. Можно, конечно, отправиться в дорогой ресторан или, скажем, в «Клуб мушкетеров». Там тоже недурственно кормят — одного дохлого цыпленка тебе подадут полдюжины официантов с серебряными вилками и корзинкой с орхидеями. Но и счет принесут такой, что глаза на лоб повылазят. Здесь, сам понимаешь, почти самообслуживание, но, боже ты мой, до чего вкусно готовят! И дешево, — добавил он и, допив виски, со вздохом поставил стакан. — Я бываю здесь два раза в неделю, иногда со своей девчонкой, но чаще один. И чуть не подыхаю от смеха, как подумаю, что все эти денежные тузы шастают по своим изысканным кабакам, где их обдирают, как липку, а кормят нисколько не лучше, чем в таком заведении, как это. И забавнее всего, что ни один из них ни за что не сунет сюда своего носа. Куда там! Ведь главное — реноме. Не дай бог, приятели, такие же толстосумы, могут решить, что он жлоб или того хуже — недостаточно набит деньгами, а таким в этом городе делать нечего.

Я снова налил в стаканы.

— Но есть одно «но». И почему всегда возникает это проклятое «но»? — сказал он, с досадой качая головой. — Но и у Сэма стало хуже. Год назад сюда приходили простые парни и девчонки, и все было тихо и спокойно. Потом об этом заведении пронюхала городская шпана и быстро намотала на ус что здесь можно классно выпить и закусить. К тому же в заливе неподалеку стоит на якоре яхта с рулеткой и прочими азартными играми. Этот плавучий притон притягивает к себе всяких подонков, как падаль — навозных мух. На прошлой неделе я разговаривал с Сэмом. Он говорит, что дела идут не блестяще. В баре полно хулиганов, и он не может с ними сладить. Как-то раз они затеяли драку и перво-наперво пустили в ход ножи. Сэм, правда, тут же их утихомирил с помощью кольта, но все равно завсегдатаев становится все меньше. Еще одна потасовка — и приличной публики здесь не останется.