Джеймс Чейз - Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента.

Анри молчал.

Гирланд тем временем подошел к бару, открыл его и нащупал дверцу сейфа. Пока он подбирал отмычку, я продолжал:

— Ты хорошо замаскировался, Лесаж. Я ни за что не подумал бы на тебя, если бы не Брюн. Понимаю, ты хотел мне добра и приказал Брюну не убивать меня, а попытаться привлечь на свою сторону. Но ты не знал одного: я — сотрудник американской разведки, и у меня есть задание — ликвидировать твою организацию.

Гирланд в это время закончил потрошить сейф, подошел к Лесажу, потрогал его за руку и расхохотался.

— Он умер, — сказал Гирланд, стараясь сдержать смех. — Он умер от страха, как только увидел тебя.

Я подошел ближе. Гирланд был прав: Анри Лесаж, начальник управления французской безопасности, он же руководитель нацистской организации, которая осталась во Франции со времен бошей, умер от страха.

Мы выбрались тем же путем, что и вошли.

Полковник ждал нас в машине.

— Ну что? — скрывая нетерпение, спросил он.

— Все в порядке, полковник!

— Майор, ты хотел сказать, генерал?

— Что?!

— Да, да, майор. Генерал.

Я стоял в отделе проверки паспортов парижского аэропорта. Очередь двигалась медленно, и я уговаривал себя не волноваться. В конце концов, мои документы были сработаны на совесть.

— Брюс Грински, — пробурчал, наконец, таможенник.

— Да, — отозвался я совершенно спокойным голосом.

Приняв паспорт из рук приветливо улыбнувшегося чиновника, я направился к самолету, который должен был доставить меня в Швейцарию.

Гирланд остался работать во Франции под началом генерала Дугласа, который стал теперь начальником французского отделения ЦРУ. Я же не захотел связывать свою карьеру с Францией: слишком много негативного связывало меня с этой страной.

Теперь у меня был год отпуска, и я мог поразмыслить на досуге, оставаться ли в разведке даже несмотря на чин майора, который мне присвоили после операции.

Слишком часто я заглядывал смерти в лицо, но она упорно отводила взгляд, останавливая его на моих товарищах.

Прав был Фредди, парень, которого я убил во «Фламинго», когда говорил, что у человека в конце концов появляется отвращение к убийствам, даже если убийства — неотъемлемая часть его профессии.

Что ж, у меня в запасе есть год. Я подумаю и решу.

Ажаны — полицейские (фр.).