Джеймс Чейз - Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента.

— Я вам сообщаю факты, мистер Дорн, а уж как на них реагировать — это ваше дело, а не мое…

— Пройдите в отель, Керман, и скажите, чтобы она вылетела в Париж утренним самолетом. Объясните, что у меня есть для нее другая работа. Но постарайтесь не вызвать у нее подозрений, держитесь дружески. Объясните, что вы случайно оказались в посольстве и вам передали мой приказ. Ясно?

— Ну а если она, допустим, не захочет вернуться? Или Малих не отпустит ее?

Дорн нервно потер вспотевший подбородок.

— Тогда пусть Амблер арестует ее и отправит с нарочным!

— Ладно, постараюсь, — буркнул Керман и бросил трубку на рычаги.

Джанни проснулась от резкого телефонного звонка. Она села на кровати, сердце ее отчаянно билось. Гирланд, щурясь спросонья, приподнялся, облокотившись о подушку, и кивнул на телефон. Джанни подняла трубку.

— Мадам, вас спрашивает мистер Керман, — услышала она голос портье.

Джанни немного поколебалась, затем сказала:

— Попросите его подождать в баре, я спущусь минут через пятнадцать.

Гирланд уже встал и одевался.

— Кто это? — поинтересовался он, надевая тенниску.

— Керман.

— Ты думаешь, он уже разговаривал с Дорном?

— Уверена! Но меня это мало беспокоит. Как быть с Малихом?..

— Постарайся избавиться от него сегодня, а потом сделай, как я сказал — улетай завтра в Париж.

Она посмотрела на него с вымученной улыбкой.

— А ты останешься. Марк?

— Да. Послушай, как только избавишься от Кермана, позвони Малиху. Я поеду в Дакар и вернусь вечером. Тогда мы еще что-нибудь придумаем.

Она подошла к нему и нежно обняла.

— Я люблю тебя, Марк! Ты моя первая и последняя любовь. И мне теперь все равно, что со мной будет. Прощай, дорогой. Вспоминай обо мне иногда…

— Не надо так драматично! Все обойдется.

Они посмотрели друг на друга, затем Гирланд подошел к двери, осторожно открыл ее и, оглянувшись еще раз, ласково улыбнулся ей. Дверь за ним закрылась.

Керман сидел в углу бара. Потягивая пиво, он как-то странно улыбнулся Джанни.

— Что будешь пить?

— Джин с тоником, — сказала она, садясь, когда он делал заказ. Он как бы невзначай спросил:

— Никто не прилетел самолетом?

— Нет, — вяло ответила Джанни.

— У меня для тебя распоряжение.

Джанни напряглась и пристально взглянула на Кермана.

— Распоряжение… для меня?

— Я сегодня заходил в посольство, как раз когда звонил Дорн. Он просил тебя вернуться, подвернулась какая-то работа. Он хочет поручить ее тебе. Завтра самолетом он пришлет кого-нибудь вместо тебя. А ты немедленно вылетай в Париж.

— Если успею заказать билет…

— Я уже все сделал, — сказал он, кладя перед ней конверт Эйр Франс.

— Тогда все в порядке, хотя мне и не хочется уезжать, — она отпила из стакана.

— Все это напрасная трата времени. — сказал Керман. — Мы уже никогда не узнаем, что хотела сообщить та женщина… Я останусь еще на пару дней. Дорн всегда надеется на чудо. — Керман поднялся и, пожелав Джанни счастливого пути, вышел из бара.

Допив джин и закурив сигарету, Джанни взглянула на часы. Восемнадцать двадцать пять. Пора звонить Малиху. Она встала и направилась в номер. Сердце ее отчаянно билось, когда она набирала номер. Малих сразу же взял трубку, словно сидел у аппарата.

— Да.

— Я видела мистера Гилчерта, — заговорила она, стараясь не выдать своего волнения. — Я сказала ему о вечере у Хильды, но он ответил, что не сможет прийти. Сегодня у него какое-то деловое свидание, но он с удовольствием придет завтра. Мы оба придем завтра в восемь.

Трубка еще молчала. Слышалось только учащенное дыхание Джанин.

— Я сказал — сегодня, — наконец тихо, но настойчиво произнес Малих.

— Я знаю, но сегодня он не может…

Снова пауза, и снова тот же голос, не оставляющий надежд:

— Хорошо. Жаль терять время, но ничего не поделаешь. Пусть будет завтра. Мне нужно кое-что с вами обсудить. Я уже выслал машину, она скоро будет у отеля, не задерживайтесь. — Он повесил трубку.

Она долго сидела, не выпуская трубку из рук. Тело ее похолодело, сердце стучало, как колокол, во рту пересохло, Положив трубку на рычаги, она встала и подошла к окну. «Кадиллак» уже стоял перед отелем.

Это был конец.

Выхода не было.

Нужно сделать последние приготовления, решила она. Взяв в руки чемодан и открыв его, Джанин нажала на чуть заметную выпуклость в его стенке. Правая часть дна немного отодвинулась — в образовавшейся нише лежала сумочка. Дрожащими пальцами она раскрыла ее и вынула крошечную — не больше ногтя мизинца — ампулу.