Евгения Горская - Сильнее неземной любви

— Это Димка, — окончив разговор, доложила Лизе. — К нему сейчас участковый приходил, нашли нашего мотоциклиста, представляешь? Залетный какой-то. Он наш эпизод признал, участковый просит подъехать, бумаги какие-то подписать. Съездим?

— Съездим, — согласилась Лиза. — Только не сегодня. Костя и так все время один.

Поиски убийцы надоели ей до смерти. Лиза простилась с подругой, доехала до дома, не раздеваясь, обняла мужа и долго не хотела отпускать.

— Ваня, ты где? — расставшись с Лизой, позвонила Жанна Ивану.

— Дома. Жду тебя, — доложил он. — А ты где?

— Приеду, расскажу, — рассмеялась Жанна.

В метро она впервые за весь день подумала о Новикове и удивилась, что при этом никакой боли и желания немедленно отомстить ему у нее не возникло. Ни боли, ни злости, только тихая грусть.

Она ждала, что Иван сразу обнимет ее, но он слегка отступил от двери, впуская ее. Тогда она обняла его сама, и ей опять стало жарко от одного его присутствия, и она больше не думала ни о Новикове, ни об убийце.

— Ты что, Ваня? — удивилась она, чувствуя, как он осторожно ее отодвигает.

— Где ты была, Жанна? — спросил он, заглядывая ей в лицо. — Ты ушла, ничего не объясняя… Мне это не нравится.

— Что тебе не нравится? — Жанна прекрасно поняла и решительно отодвинула его руки. — У меня были дела.

Жара от его присутствия больше не было, ее зазнобило. Это и понятно, она ничего не ела с самого утра, устала от мотания по городу, от разговоров.

— Жанна, где ты была?

— Ваня, я привыкла все решать сама, — устало сказала она. — Понимаешь? Я не смогу и не хочу жить под контролем.

— Твои проблемы меня не касаются? — Иван тоже отодвинулся от нее, провел рукой по волосам.

Когда-то он рассказал, что обычно стрижется один раз в два года, на свой день рождения. Тогда как раз и был его день рождения. Иван принес шампанское и фрукты, как и положено в фирме, и впервые пришел остриженным наголо. До этого он ходил с хвостом. Как ни странно, новая прическа ему шла. Впрочем, ему и хвост шел, хотя Жанна длинноволосых мужиков терпеть не могла.

Сейчас волосы у него совсем короткие, выходит, день рождения был недавно, а Жанна и не знала. Либо ее тогда не было на работе, либо он не счел необходимым отметить знаменательный день с коллегами.

— Я считала, что касаются. — Жанна постаралась не повышать голос. — Но ты же не хочешь мне помочь. Ты не собираешься работать в моей фирме. Ты…

— Жанна. — Она вдруг заметила, что лицо у него бледное, усталое. — Ну ты пойми, я не стану жить на твои деньги.

— Здорово! — вспыхнула она. — На мои деньги ты жить не собираешься, а сам зарабатывать не хочешь! Он, видите ли, программист, а не менеджер!..

Это была полная ерунда, но он промолчал. Жанна видела, как каменеет его лицо. Она не права, и Мишка сейчас начал бы орать, она тоже, а потом ссора как-то утихла бы сама собой.

Что делать, когда Иван молчит, Жанна не знала. Навалилось безразличие. Она повернулась, шагнула к двери.

Он остановил ее сразу, схватил за рукав, развернул, прижал так, что она не могла пошевелиться.

— Прекрати! — тихо велел он. — Прекрати сейчас же!

Жанна неловко пошевелилась, он слегка ослабил хватку, погладил ее по голове, как маленькую. Ее сто лет никто не гладил по голове.

— У тебя будет все, чего ты захочешь, я обещаю.

— Я хочу фирму, — усмехнулась Жанна. — Я хочу, чтобы Новиков остался ни с чем.

Иван опять промолчал. И опять она почувствовала, как между ними вырастает стена.

Получалось, что она жадная, бессердечная. Она стерва, а все вокруг сплошные ангелы.

— Я не хочу сейчас быть с тобой. — Жанна решительно сбросила его руки. — Прости.

Почему еще недавно ей казалось, что он читает ее мысли?

Чушь. Ее мысли умеет читать только Мишка.

Иван стоял, опустив руки. Лицо у него стало совсем измученное, как у больного.

Когда-нибудь она об этом пожалеет. Если кто ее и любит, то это Иван.

Мишка никогда ее не любил, ни разу не сказал, что без нее ему ничего не нужно. Только почему-то с ним ей было легко, а с Иваном трудно. С Новиковым она чувствовала себя свободной, а с Иваном — играющей чужую роль.

Мишка, несмотря на все свои выкрутасы, понятный, свой, а положительный, правильный Иван — чужой. Лиза ее не одобрила бы.

Жанна вышла из подъезда, вдохнула удивительный для задымленного города свежий воздух. Запахло первой сиренью, поняла она. Поискала глазами кустарник, но не нашла.

Она привыкла быть свободной. Она привыкла ни перед кем не отчитываться. Только почему-то свободный вечер впереди навевал гнетущую тоску. И вся будущая жизнь тоже.