Евгения Горская - Сильнее неземной любви

— В прямом. — Ольга опять вздохнула. — Так хорошо, как не бывает.

— Да перестань ты, — разозлилась подруга. — Тебе счастье само в руки плывет, а ты ноешь и ноешь, беду кличешь. Не кличь, она сама придет. Рассказывай, как вчера сходили!

— Отлично. К дирижеру потом зашли, у него пуговица оторвана, представляешь. А он заслуженный, между прочим.

— Он с оторванной пуговицей выступал? — не поверила Оксана.

— Он выступал во фраке, — засмеялась Ольга. — Весь такой… заслуженный артист, одним словом. А потом он переоделся в рубашку с оторванной пуговицей. Хороший парень, без гонора. Мне очень понравился.

— Везет тебе, — без зависти сказала Оксана. — А твой-то кем работает?

— Врач. Только он пока не мой. Не сглазь.

Из торгового зала послышался детский крик, Ольга оглянулась на приоткрытую дверь и сорвалась с места.

— Что такое?

Мальчишка лет трех заходился в крике на руках у молодой мамочки. Крохотная старушка с чихуа-хуа испуганно замерла, прижимая собачку к груди.

— Что вы сюда с собакой претесь? — заорала мамаша, перекрикивая отпрыска. — Развели тварей, никуда от них не денешься! У вас собака бешеная! У нее мозгов нет, а у вас еще меньше! Дура старая!

— Что здесь происходит?! — рявкнула Ольга.

— У вас в магазине беспредел! — повернулась к ней мамаша. Сын перестал орать, жалобно всхлипывал, прижимаясь к ней. Девка вырвала у сына из руки пластмассовый пистолет и сунула себе в сумку. — Я на вас в прокуратуру напишу! Мне ребенка тут чуть не покалечили!

— Писать в прокуратуру — ваше право, — сказала Ольга и показала рукой в сторону своего кабинета. — Пройдемте, расскажете, что случилось.

— Никуда я не пойду! — Мамаша опустила сына на пол, дернула его за руку. — Я на вас в мэрию напишу!

Она еще раз дернула сына и толкнула дверь магазина. Все дружно посмотрели ее вслед.

— И ведь действительно напишет, — вздохнула Олеся.

— Да что случилось-то? — в который раз спросила Ольга.

— Это из-за меня. — Старушка испуганно гладила собачку. — То есть из-за нас. Извините.

Продавщицы наперебой принялись рассказывать, как ребенок пришел с пистолетом и стрелял во все вокруг пластмассовой пулей.

— Мне даже страшно стало, — возмущалась Олеся. — Глаз выбить мог запросто.

Продавцы сделали мамаше замечание, но она словно не слышала. Сама дура, и парень таким же вырастет, уж лучше бы не рожала.

Когда в магазине появилась старушка с чихуа-хуа, мальчишка тут же пульнул в собаку, а та от испуга щелкнула зубками. Вот и весь инцидент. Ребенок заорал, мамаша заорала, теперь писать куда-то собралась.

— Это все из-за нас, — горестно повторяла старушка.

Вообще-то заходить в магазин с животными было запрещено и соответствующее объявление около двери висело. Только назвать собакой крошечный комочек шерсти у Ольги язык не поворачивался.

— А если и правда напишет? — посетовала Олеся.

— Ну и черт с ней, нам не привыкать отбиваться. — Ольга повернулась к старушке. — Не волнуйтесь.

Пожилая женщина выглядела бледной, насмерть перепуганной, Ольга всерьез забеспокоилась, что придется вызывать «Скорую».

— Ведь я действительно зашла с собакой.

— Ничего страшного, — успокоила ее Ольга и погладила смотрящую виноватыми глазками собачку. — Ерунда. Не беспокойтесь. Валерьянки дать? У меня есть.

От валерьянки бабуля отказалась и, вздыхая, вышла.

Появилась полная, с одышкой, тетка, купила хлеб и пирожные. Пирожных ей стоило избегать, но это не Ольгино дело.

Она вернулась в кабинет, отчего-то испуганно посмотрела на городской телефон, когда он громко зазвонил, и заказала дополнительную доставку соков. Подумала и вдогонку заказала детских соков, их хорошо берут. Своего ребенка Ольга поить ими не стала бы, выжала бы настоящий, слава богу, соковыжималку купить не проблема.

Когда рос Павлик, Ольге едва хватало денег на молоко. А все равно старалась кормить сына правильно, вот он и вырос красавцем и умницей. Господи, какую трудную жизнь она прожила.

Ольга воровато оглянулась на закрытую дверь и посмотрела на часы. Понимала, что у Валерия сейчас прием, но не удержалась, достала мобильный.

— Извините, — кому-то сказал Валерий и потом тихо ей: — Все в порядке?

— Все в порядке, — подтвердила она. — Извини. Очень хотелось позвонить.

— Умница. — Ольга почувствовала, что он действительно рад ее звонку, хотя она и мешает ему принимать больных. — Я приду вечером.

— Я буду ждать.

Ольга бросила телефон на стол, достала из ящика зеркало. Собственное лицо показалось ей почти незнакомым. Из круглого дешевого зеркала на нее смотрела интересная женщина средних лет. Умная, привлекательная. Ольга сунула зеркало обратно в ящик. От прежней Ольги эту женщину отличало написанное на лице чувство, которое ни с чем не спутаешь и которого она до сих пор не знала. Чувство настоящего счастья.