Наталья Александрова - Серебряная книга детектива

– Андрей, – позвала она его и едва не расплакалась от того, как он на нее посмотрел.

Он как будто в чем-то каялся, глядя на нее с болью и виной. Каялся в чем-то, чего еще и сам не осознавал. Да он ничегошеньки не помнит, хотела она закричать, когда поняла, прочувствовала всю его растерянность. Он не может ничего помнить, напившись до визга в такую-то жару. Ему сейчас можно предъявлять обвинение в любом преступлении, он все признает.

– Андрей, ничего не подписывай! – крикнула она, тут же нарвавшись на отвратительно колючий взгляд серых глаз. – Не подписывай, слышишь? Я найду тебе адвоката.

Его увели очень быстро. Ни наручников, ни сцепленных за спиной рук, ничего этого не было. Да и милиция была не в форме. Валечка же говорила, что все сделают очень тихо, без лишнего шума, чтобы не нервировать отдыхающих. Так и сделали. За ужином в кафе никто не обсуждал случившееся, стало быть, никто ничего не знал. Как труп удалось вынести, не привлекая внимания, одному богу и хозяевам с прислугой было известно. Валечка время от времени стреляла в ее сторону глазами и прикладывала указательный палец к губам, призывая к молчанию.

А потом и вовсе веселье началось. В кафе зашел хозяин гостиницы, начал балагурить с москвичами. Одна из дам возьми и спроси про сладкую парочку. На что хозяин равнодушно хмыкнул, буркнув, что те съехали. Что, мол, от отдыхающих жалобы начали поступать, ребят и попросили. Завтра, мол, в их номер уже другие въезжают по брони.

Все! Это был окончательный приговор Андрею. Если завтра заселяются другие приезжающие, то сегодня вечером горничная Лена должна будет вылизать номер до стерильного блеска. Стало быть, провести осмотр места происшествия не представится возможным. А ведь сегодня экспертов не было! Мертвую Анжелу просто по-тихому вынесли, может, даже и в груде белья, на тележке вывезли, чтобы не пугать никого. А с Андреем эти двое вышли так, будто не в застенки его повели, а в местный кабак, отметить знакомство. Им-то все заведомо ясно – он убил, кого еще искать!

А ведь убить ее мог кто угодно. Любой из тех, кто несколько предыдущих дней уничтожал ее своим взглядом, задрав голову к балкону. Кто этим своим взглядом срывал с нее короткий халатик, под которым не было белья. Кто валил ее на пол, мял, тискал, терзал, мстил за то вожделение, в котором сгорал так долго и которое отчаянно прятал от остальных присутствующих здесь.

Кто это мог быть, тут же задалась вопросом Татьяна, внимательно рассматривая каждого. И тут же самой себе ответила – каждый, в кого ни ткни пальцем. Каждый ее хотел, каждый завидовал Андрею, и каждый из присутствующих это тщательно скрывал. Во всяком случае, пытался…

– Алло, Танюш, – Володин голос звучал в трубке виновато. – Ты не сильно обидишься, если мы еще на одну ночь тут зависнем?

– Господи, что случилось? – перепугалась она сразу, подумав, что у Мишки какие-то осложнения.

– Встретила моя Вика здесь свою школьную подружку, никак не растяну их в разные стороны.

– А Мишка? Он-то как?

– Все в норме, прыгает, скачет. Все хорошо. Так ты не обидишься?

Татьяне минут пять пришлось его убеждать в том, что ей будет хорошо и комфортно в одиночестве. Что она ничего и никого не боится и непременно найдет, как скоротать наступивший вечер. Хорошо, что Володя не стал у нее выспрашивать о ее планах, а то бы очень удивился, узнай он, чем именно она решила себя занять. И не вечером даже, а ночью.

Она ведь успела уже отыскать горничную Лену, хотя хозяева отчаялись это сделать. Та мирно спала в подвале за стеллажами с картонными коробками, наполненными пустыми пластиковыми бутылками. Рядом с Леной на тюфяке мирно соседствовали две пустых банки из-под «Отвертки», стало быть, горничная вырубилась до утра. Об этом же ей потом и Валечка со вздохом поведала по секрету:

– Номер надо убрать к утру, чтобы все тихо-мирно обошлось, а она так подвела. Может, очухается к полуночи, может, еще успеет до утра-то?..

Татьяна была с ней не согласна по некоторым позициям и на всякий случай к пустым банкам подложила еще одну – нераспечатанную. Это на тот случай, если Лена вдруг проснется и решит посреди ночи отрабатывать свой хлеб. Этого допустить было никак нельзя, и Татьяне пришлось выступить в роли искусительницы.

Она ведь должна была попасть в номер Андрея и Анжелы этой ночью? Должна. Должна была осмотреть там все досконально, облазать все углы и перетряхнуть постель, как бы жутковато ей не было? Да, конечно.