Татьяна Устинова - Пороки и их поклонники

– Мы же не можем туда пойти! – поднажал сосед.

– А… зачем вам туда идти? Вы же хотели идти в милицию, – напомнил Архипов.

– Значит, вы согласны? – возликовал сосед Гаврила Романович. Архипов никак не мог вспомнить его фамилию – Я тоже уверен, что надо непременно в милицию, иного пути нет! А Генрих Павлович с третьего этажа уверяет, что милиция в данном случае нам никак не поможет, и Бригитта Феликсовна, его супруга, порекомендовала посоветоваться с вами. Значит, вы тоже считаете, что мы должны обратиться?

– Вы вполне можете обратиться, – уверил его Архипов и потер шею.

– А вы… подпишете?

– Что?

– Заявление.

– Какое заявление?

– В милицию. Подпишете?

– А о чем мы будем заявлять?

– Как о чем? – поразился сосед. – Не о чем, а о ком! Конечно, о вашей соседке!

– Покойной? – уточнил Архипов.

– Да нет! – начал слегка сердиться сосед Гаврила Романович. Как, бишь, его фамилия?.. – О ныне здравствующей, конечно!

Вот тут Архипов наконец-то понял, что совсем увяз. То есть абсолютно. Догадаться, о чем идет речь, на этой стадии было уже невозможно.

Пришлось сдаться, несмотря на народную мудрость и на ту собаку, что не могла читать. Архипов прислушался – его собственная собака не подавала никаких признаков жизни из-за прикрытой двери в спальню.

“Значит, на кровати валяется”, – решил Архипов.

– Гаврила Романович, – попросил он, – давайте все сначала. Я что-то упустил. Зачем нам в милицию и при чем здесь соседка?

– Да кто же еще?! – воскликнул сосед и даже привстал. – Ну, конечно, она! Лизавета Григорьевна со странностями была, несомненно, со странностями, но человек пожилой, уважаемый, а сейчас!..

– Что сейчас?

Придерживая кресло под худосочным задом, Гаврила Романович просеменил поближе, опустил кресло на паркет, а себя в кресло, и весь вытянулся в сторону Владимира Петровича.

– Это же… секта! – тревожно зашептал он. – Самая натуральная секта!

– Где? – удивился Архипов и даже оглянулся по сторонам. В зоне видимости никакой секты не оказалось.

– На вашей площадке! Господи, Владимир Петрович! Вы вчера вечером не слышали… песнопений?

Песнопения, которые вчера вечером слушал Архипов, исполняла группа “Led Zeppelin”.

– Вчера весь вечер и почти всю ночь! Они… пели. В квартире Лизаветы Григорьевны. И накануне. А эти люди на площадке? Я сегодня возвращаюсь из булочной, а они сидят на полу! Прямо на полу! На таких циновках, и все что-то жуют!

– “Дирол – сладкая черешня”? – предположил Архипов.

– Вы напрасно иронизируете, Владимир Петрович! Если они решили завладеть квартирой, нам не будет покоя никогда! Во всех газетах пишут про секты, какую страшную они представляют опасность для всех! А если это… сатанисты?! Это же скопление зла!

“Сущность разрушения, – вспомнилось Архипову. – Силы зла. Нож, похожий на хлебный, предвестник смерти”.

Лизавета умерла. Нож был прав, а он, Архипов, не прав.

– Да, – неожиданно для себя согласился он, – да. Какие-то люди действительно приходят. Вчера я целый день был дома и… да.

– Владимир Петрович, – взмолился Гаврила Романович, – дорогой вы мой! Что же нам делать? Если они облюбовали квартиру для своих… ритуалов, мы пропали! Начнется воровство, бандитизьм, – он так и сказал, с ударением на “изьм”, – наркотики, боже избави! Это она их привела! Еще покойницу не схоронили, как она уже привела секту! Конечно, квартира теперь свободна! Что хочешь, то и делай! А она одна осталась – ни тормозов, ничего!

– Кто – она? – осведомился Архипов, подозревая, что речь идет о девочке-сироте Маше Тюриной.

– Племянница, конечно! Мы, соседи, решили обратиться в милицию, но для начала поговорить с вами. Это Бригитта Феликсовна посоветовала. Ну, как? Подпишете заявление?

Архипов перевернул бутылку. Вода плеснула, зашуршала, осела на чистом стекле пузырьками. Архипов задумчиво смотрел, как они лопаются.

Девочка-сирота влипла в неприятности гораздо быстрее, чем предполагала ее прозорливая тетя или бабка. Какие-то люди действительно толпились на лестничной площадке, и их количество явно превосходило возможное число скорбящих Лизаветиных друзей и подруг. И вид у них был странный – правду сказал Гаврила Романович.

Как же его фамилия?.. Какая-то государственная фамилия – Гимнов или Гражданинов?..

– Владимир Петрович! – взмолился сосед. – На вас одна надежда и осталась! Вы у нас самый уважаемый человек в доме. – Архипов усмехнулся. – Вы же всегда помогаете! Вы же по-соседски никогда не отказываете! Вы же тут ближе всех к…