Мэри Кларк - Смерть под маской красоты (сборник)

– Лайза, – негромко произнес он.

Она обернулась.

– Положи ребенка в манеж и отойди от него. Я не хочу, чтобы с твоей дочкой что-то случилось. Знаешь, иногда пули рикошетят…

В дверях стоял отец Дженни. В руке он держал пистолет. Почему он пришел сюда? Она знала. «Потому что он ненавидит меня. Потому что я жива, а Дженни мертва». Когда Лайза встретила его в тот день, то испытала странные чувства. Она помнила, как рассказывала всякие пустяки о своей жизни и видела его взгляд, холодный и злой. Он собирался убить ее.

Лайза попыталась не выдать своего страха.

– Прошу вас, я сделаю все, как вы скажете. Позвольте мне только положить ребенка, и мы пройдем в кухню.

– Ты очень заботишься о дочке. Жаль, что ты не была такой же заботливой подругой…

Лайза крепко обняла Келли, поцеловала ее и начала опускать обратно в манеж. Малышка обхватила руками шею матери.

– Нет-нет-нет!

Лайза попыталась осторожно расцепить ее руки.

– Лайза, быстрее.

Фред слышал вой сирены. К дому свернула полицейская машина.

– Быстрее!

Лайза склонилась над манежем, оторвала от шеи руки дочки и уронила ее на подстилку. Из угла выкатился резиновый мячик. Внезапно перед нею мелькнула картинка из прошлого: они с Дженни – звезды софтбольной команды, она бросает, Дженни ловит. Лайза поняла, что у нее есть шанс на спасение. Одним плавным движением она схватила мяч, оттолкнулась от манежа, обернулась и рывком метнула мяч во Фреда. Мяч попал ему в руку, и ствол дернулся, когда Рэнд нажимал на спуск.

Пуля прошла в нескольких дюймах от ее головы и застряла в стене. Прежде чем он успел выстрелить во второй раз, полицейские повалили его на пол.

Через пятнадцать минут детектив Джо О’Коннор позвонил Хелен Рэнд.

– Миссис Рэнд, спасибо вам, с Лайзой все в порядке, – сказал О’Коннор. – Наши парни успели в последнюю секунду. Лайза сказала, что уже не надеялась спастись, но тут заметила резиновый мячик в манеже и вспомнила, как играла в софтбол с Дженни. Она почувствовала, будто та подсказала ей, что делать.

– Фред?

– Под стражей. Буйствует. Не жалеет, что убил их. Винит их в смерти Дженни. В общем, вы знаете.

Сдерживаемые много лет эмоции Хелен наконец прорвались наружу.

– Он винит их? Знаете, кто убил мою дочь? Фред. У него были семейные деньги, но он всегда отличался скупостью. Дженни была его единственной дочерью. Когда ей исполнилось восемнадцать, он купил ей машину. Конечно, купил… Старую машину с лысыми шинами. Вот почему отец Лайзы запретил ей в тот день ехать с Дженни. Я молила дочь не садиться в нее, но он сказал ей ехать. Он поменял шины, когда в «Сирсе» была распродажа. Передайте ему кое-что от меня. Передайте ему, что это он убил нашу дочь.

Она подавила рыдание.

– Мне следовало заставить его посмотреть правде в глаза много лет назад. После смерти Дженни он был убит горем. Я ужасно жалела его, но я должна была заставить его признать правду.

– Миссис Рэнд, вряд ли бы вы смогли убедить его, что в смерти Дженни виноват он сам. Такие люди, как ваш бывший муж, всегда обвиняют всех, кроме себя. И помните, если б вы мне не позвонили, сейчас Лайза была бы мертва. Вы спасли ей жизнь.

– Нет, – прошептала Хелен. – Вы ошибаетесь. Вы сами мне сказали. Дженни спасла ей жизнь.

Она выдавила улыбку.

– Дженни была прекрасным ребенком, и, похоже, где бы сейчас ни была, она ничуть не изменилась.

Приходит время, когда во имя простой порядочности всем бабушкам пора умирать. Признаюсь, на раннем этапе своей жизни я испытывал к бабушке определенную привязанность, но те времена давно прошли. Она прекрасно чувствует себя в восемьдесят с лишним лет и по-прежнему исключительно тщеславна, хоть и выкладывает по вечерам зубы в стакан с водой. Каждое утро она сражается с контактными линзами, засовывая их в свои миопические глаза, а ее артритные колени не могут обойтись без трости. Трость сделана на заказ и напоминает ту, с которой фигурял Фред Астер. Бабуля рассказывает, что танцевала с ним, когда была молода, и эта трость – ее счастливый талисман.

Ее ум по-прежнему остер и даже, кажется, становится еще острее по мере того, как возрастает ее эксцентричность. Она, всегда считавшая себя бережливой, тратит деньги, как воду. Благодаря нескольким инвестициям ее мужа, моего деда, она была весьма состоятельна, и потому я с большим удовольствием наблюдал ее скромный образ жизни. Но сейчас все изменилось. К примеру, она установила в своем скромном доме лифт, который обошелся в сорок тысяч долларов. Она уверена, что будет жить до ста лет, и подумывает о сооружении во дворе первоклассного тренажерного зала, поскольку прочла в медицинских отчетах Гарварда о пользе упражнений при артрите.