Джеймс Чейз - С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

— Я им скажу, что у меня заболела мать, и мы должны вернуться в Париж. Об этом не беспокойся!

— Хорошо. Я должен отправляться. — Брэди выдал Дювайну фальшивую улыбку. — Ты прекрасно поработал, я буду настаивать, чтобы Эд добавил тебе еще десять тысяч долларов.

— Ну спасибо, Лу! Это было бы отлично.

Двое мужчин пожали друг другу руки.

— До встречи в Цюрихе… Через пару дней?

— Как только выберу момент и произведу замену, сразу же к тебе. Все зависит от Лепски. Они прилипли к нам, как клей. Думаю, что дня два-три. Я позвоню тебе в «Эдон».

— Счастливо, Пьер!

Брэди с широкой дружеской улыбкой на лице вышел из номера.

Дювайн, подняв сумку и осмотрев ее, вышел быстро из номера и вошел к себе. Когда Клодетта увидела сумку, лицо ее осветилось.

— Все в порядке, родной?

— Никаких проблем. Он даже пообещал еще десять тысяч долларов. Ему даже мысли в голову не приходит о том, что мы можем надуть их. Жалкие какие-то деньги, когда можно получить четыре миллиона долларов.

Клодетта бросилась в его объятия, и они в вальсе закружились по комнате.

Брэди нашел Мэгги в шезлонге, погруженную в чтение романа.

— Собирайся, цыпленок, — сказал он. — Мы отправляемся.

— О, Лу. На самом интересном месте. Дай мне дочитать, что будет дальше. Он как раз затащил ее в постель…

— Неважно, пора ехать!

Они направились к машине через дорогу. В то время, как они мчались в Виленью, он снова проинструктировал ее, как добраться до отеля в Цюрихе, и обещал с ней встретиться как можно скорее. Когда они приехали туда, она немного всплакнула, прощаясь с ним, но быстро успокоилась и вновь повеселела, когда вспомнила о новых часах, подаренных им, о деньгах, которые он дал ей, и о романе, который ей предстояло дочитать. Оставив машину Мэгги, он обещал ей приехать не позже чем через неделю, он взял напрокат в местном гараже «гольф-15».

Весь день он провел в плавательном бассейне. Там было много людей, но никто не обращал на него внимания. Уже к вечеру он занес в кабину свой чемодан, запер дверь и загримировался в хорошо одетого старого джентльмена, которого можно было принять за банкира. Потом он вернулся в «Монтрэ Палас» и представился мистером Джоном Уиллисом.

Серж Хольц, который все еще сидел в вестибюле, был бы совершенно одурачен, настолько блестяще перевоплотился Брэди, если бы тот не допустил одной маленькой ошибки: он вернулся с тем самым чемоданом, который был у него, когда он записывался под именем Льюиса Шульца.

Хольц, привыкший замечать малейшие детали, сразу же узнал чемодан, как только швейцар поднес его к лифту. Хольц вспомнил, что дядя предупреждал о необыкновенной способности Брэди перевоплощаться и принимать самые различные обличья. Он только самодовольно ухмыльнулся, расколов Брэди.

Он видел, как Дювайны и Лепски вышли из отеля, и зашел в бар перекусить.

Оставшись в своем номере, Брэди раскрыл чемодан и достал револьвер. Следуя инструкциям Эда Хэддона, он еще раньше, остановившись в Женеве, направился по адресу, данному Эдом. Высокий полный муж чина лет сорока с радостью продал ему револьвер, как только Лу упомянул имя Эддона. Брэди не мог терпеть никакого оружия. Он ненавидел любые формы насилия. Он подчеркнул, что револьвер должен быть не заряжен, и он проследил, чтобы тот человек вынул все патроны. Удовлетворенный он сунул его в карман и расплатился. Теперь он уселся на кровать и недовольно рассматривал оружие. Он надеялся, что ему не придется угрожать Дювайну. Если бы ему все-таки пришлось это сделать, он совсем не был уверен в себе, что сможет это сделать убедительно. Дювайн вел себя так дружелюбно. Он совсем не допускал мысли о надувательстве. Хэддон чересчур подозрителен, но миллион — все-таки есть миллион.

Потом он подумал о Мэгги. С его стороны было опрометчиво обещать взять ее в жены. Брэди вздохнул. Он не мог представить себе, что сможет прожить с ней долгие годы. Она принадлежала к такому типу женщин, которые быстро старятся. С этим можно повременить. Сначала нужно получить икону. Он спрятал револьвер обратно в чемодан и, почувствовав голод, спустился в бар.

Лепски не понравился Монтрэ. Виды с озера были красивыми и пароходик был неплохой, но сам город был скучен и как будто вымер. Кэррол тоже была немного разочарована, но ей понравился магазин часов, в то время как у Лепски вырывались какие-то звуки, выражающие нетерпение и раздражение.

Терпение Дювайнов было на пределе. Они мельком обменивались взглядами, в которых светилась надежда, что это скоро должно кончиться.