Татьяна Коган - Эффект недостигнутой цели

Ну ладно, Сашка допустила ошибку, ей всего восемнадцать, в этом возрасте каждый день – одна сплошная ошибка. А Лика-то как сама не почувствовала опасность, не разглядела в чужаке таившуюся угрозу? Она ведь всегда так хорошо разбиралась в людях! Почему ее радар не сработал?!

Печально, что в основной массе люди склонны недооценивать тех, с кем близко общаются. Если вы вместе пьете, работаете, ходите в кино или занимаетесь сексом, то автоматически начинаете считать, что уже все знаете об этом человеке. И удивить он ничем не может. Выходит, что действительно «лицом к лицу лица не увидать»…

Лика содрогалась от мысли, что собственноручно впустила в свою жизнь убийцу.

– Может быть, это все из-за меня, понимаешь? – истерично восклицала она, сидя в каморке у Сомова. – Может, если бы я с ним не встречалась, ничего бы не произошло. Сашку бесило, что мы вместе, и она до него докапывалась! И вот к чему это привело!

– Александре он не нравился независимо оттого, была ты с ним или нет, – отвечал Сомов. – Чужак никому в секции не нравился, слышишь? И Сашка твоя поступила бы точно так же при любом раскладе.

– Мне все равно не следовало заводить с ним шашни!

– Я тебе сейчас кое-что скажу и хочу, чтобы ты запомнила это крепко, раз и навсегда. И больше никогда к этому не возвращалась, – голос Сомова звучал холодно, Лика невольно замерла.

– Если бы ты не увлеклась Бажиным, дочь твоя была бы мертва.

– Почему? Почему ты так говоришь?

– Бажин что-то чувствовал к тебе. И только поэтому его рука дрогнула в последний момент. Слышишь? Его рука дрогнула, дав Сашке шанс выжить.

Уже совсем стемнело. Черное море и черное небо слились воедино, повиснув угольным полотном; лишь изредка мелькавшие вдалеке огни кораблей чертили скрытую во мгле линию горизонта. На аллее у Набережной серели стволы платанов.

Лика откинула упавшую на лицо прядь и впервые как следует всмотрелась в лицо своего собеседника. Мелкие морщинки вокруг глаз и одна глубокая, между насупленных бровей, волевой подбородок, еле заметный шрам на левой скуле (интересно, откуда?).

– Сомов!

– Да?

– О чем ты думаешь?

Сомов думал о том, что Василий прав. Тот мужик с овчаркой выглядит подозрительно. Приехал на все лето на море и ни разу не сходил на пляж! Снял квартиру у черта на куличках, хотя это как раз понять можно, если у него туго с деньгами. Но вот его манера просиживать вечера на лавке у парка и пристально пялиться на проходящих мимо женщин вызывала неприятное чувство. Мутный тип.

Василий порасспрашивал бабу Нину, сдавшую чужаку апартаменты, о ее впечатлениях. Та довольна, никаких претензий. Мужик, говорит, аккуратный, тихий, вежливый, сразу расположил ее к себе. К тому же, видно, интеллигент, очкарик, в шахматы играет. Плохо только, что собака у него, но не гавкает и где попало не гадит, и на том спасибо. Как там его по паспорту? Александр Александрович Тубис? Черт его знает, что за хрен. Может, Василий зря разволновался. После истории с Бажиным они в секции теперь все дуют на холодную воду. Любого, кто выбивается из среднестатистического образа, сразу воспринимают как потенциальную угрозу. Но лучше перестраховаться, чем допустить повторение трагедии. Бажин преподнес им жестокий, но бесценный урок. И лично ему, Сомову, тоже.

Как в нем тогда амбиции взыграли, стыдно вспомнить. Он ведь всерьез подумывал о том, чтобы предложить Руслану попробовать себя в профессиональном боксе. У того имелись все данные, и Сомов размечтался, поплыл. Уже представлял, как сделает из него чемпиона мира, компенсируя свою некогда упущенную возможность оставить след в мировом боксе. Хорошо, что он не улетел в своих фантазиях шибко далеко. Падать с небес на землю было бы куда больнее.

Словно бы сама судьба тыкала Сомова носом в его собственную глупость: забудь про спортивную карьеру, твой путь иной. Всемирная слава тешит самолюбие и дарит иллюзию счастья, но не имеет отношения к реальной жизни. Реальная жизнь – это простые люди, со своими горестями и заботами. Те, кого видишь каждый день по дороге на работу или в спортивный зал. Те, кто с готовностью протягивает тебе руку или обращается с просьбой о помощи. Находиться среди них, защищать их, быть полезным – вот настоящее счастье. А не медальки. Не вспышки фотокамер. Не удовлетворенное тщеславие.

Эти слова Сомов повторял как мантру, стараясь уничтожить поселившуюся в душе горечь. Чертовы амбиции так скоро не отпускают, как ни дави их… Ты слушаешь здравый смысл, изживаешь в себе гордыню и прочие проявления слабости, стараешься не только поступать, но и мыслить благородно. Строишь внутри бастион, чтобы защититься от разрушительных сожалений. Но незваные гости нет-нет да и находят лазейку, просачиваются внутрь, отравляя едва очищенное сознание.