Наталья Тимошенко - Галерея последних портретов

– В чем дело?

Когда он сказал, что попросит поучаствовать в спиритическом сеансе девушку, которой год назад погибшая однокурсница оставляла сообщения в Скайпе, Саше ничего не показалось странным, но только сейчас она вспомнила детали того расследования. Она лично тестировала Марину и пришла к выводу, что никакими экстрасенсорными способностями та не обладает. Да и после они не нашли ни одного подтверждения ее возможному дару медиума, решив, что все дело было именно в погибшей девушке.

– Я только сейчас поняла… Мы ведь тогда решили, что это Лена пыталась связаться с Мариной, сама Марина тут ни при чем. Почему ты называешь ее медиумом?

Войтех едва заметно поморщился. Он забыл, что в тот раз так ни с кем и не поделился своим открытием насчет Марины. Только со своими работодателями.

– Я не говорил вам, но когда Дементьев меня выпустил, я был у Марины. И пришел к выводу, что она и раньше связывалась с мертвыми.

– Хм, – теперь Саша нахмурилась еще сильнее. – Почему ты нам этого не сказал? Я думала, мы все вместе занимаемся этим.

Он пожал плечами.

– Не до того было. Какая теперь разница?

– Теперь уже никакой, – согласилась Саша, но голос ее прозвучал неожиданно холодно. – Спасибо, что посидел со мной до возвращения моего мужа.

С самого рождения я знала, что наш мир не единственный, наша реальность не уникальна. Рядом с нами есть еще один мир: потусторонний, параллельный, невидимый, загробный – названий у него множество, суть – одна. Он населен миллиардами существ, в иерархии которых едва ли кто-нибудь из нас когда-то разберется, да я и не пыталась. Мне было достаточно знать, что он существует. Моя мачеха при любом упоминании этого мира испуганно крестилась и твердила своим детям, что не стоит даже упоминать эту тему в разговоре. Мне кажется, даже меня она немного побаивалась. Либо же боялась моего отца, зная, что, если сделает мне что-нибудь плохое, он ее в порошок сотрет.

Уже потом, когда я выросла, повзрослела, читай – состарилась, я задумалась над тем, что это было достаточно странно: мой отец – ученый, профессор – не просто верил во все это, но еще и учил меня. Наедине, тайно. Если бы его коллеги узнали об этом, в лучшем случае отца бы высмеяли. Когда я читала очередную его научную статью, в которой не допускалась даже возможность существования чего-то сверхъестественного, я спрашивала у него, почему он не скажет людям правду? Он лишь улыбался в пышные усы и отвечал всегда одинаково: «Потому что правду никто никогда не хочет слышать, даже если утверждает обратное». И лишь однажды добавил: «И лучше бы им никогда не пришлось ее узнать».

24 октября 2013 года, 11.45

Кафедра истории РГПУ им. А. И. Герцена, наб. реки Мойки

г. Санкт-Петербург

– Евстахий Велориевич, а вы сами-то в это верите?

Евстахий Велориевич Нурейтдинов, прозванный друзьями для простоты Невом по первым буквам имени, но для своих студентов остававшийся преподавателем истории и культурологии с непроизносимым именем, обернулся и посмотрел на задавшего вопрос студента.

– Во что именно? – уточнил он, поправляя очки левой рукой, поскольку в правой держал мелок.

– Ну, во всю эту религиозную туфту, – студент кивнул на исписанную доску. – Вавилонская башня, разные языки и все такое.

Нев положил мелок на полку, вытер пальцы о мокрую тряпку, затем вытащил из кармана носовой платок, снял с носа очки и принялся протирать кристально чистые стекла. Алексей Милушев, студент, задавший вопрос, попал в университет по какой-то социальной программе, выдающимся интеллектом не обладал, поведением своим иногда напоминал девятиклассника, думающего больше гормонами в период полового созревания, чем головой, тем не менее нравился Неву. Именно своим незашоренным мышлением и способностью задавать вопросы, которые никогда бы не пришли в голову прилежному отличнику, верящему всему, что написано в учебниках.

– Эта, как вы выразились, религиозная туфта , – Нев улыбнулся, выделяя интонацией последнее слово и продолжая протирать очки, – вполне может иметь под собой материальное основание, вы не думали?

– Ой, ну конечно, – фыркнул Алексей. – Кучка людей решила построить башню, высотой до неба, а бог в ответ создал разные языки, и они перестали понимать друг друга, а потому и стройка заглохла. Да у нас на каждой стройке куча таджиков, которые по-русски ни бум-бум, и ничего, строят как-то.