Лариса Соболева - Кейс, набитый пожеланиями

– Угу, человек, – проворчал Андрей. – Из-за этого человека мы забыли, когда спали. Да что ты так переживаешь за него? Никуда он не денется.

– Андрей, нельзя пользоваться чьей-то беспомощностью, – сказала Лиза. – Он зависит от вас, а вы и правда рады поиздеваться.

– Он не был беспомощным, когда ворочал грязными делишками, а выставлял себя чуть ли не святым, – вскипел Андрей. – Дерьмо он, а не человек, твой Черкесов! Был, есть и будет дерьмо. Если эта кутерьма кончится положительно для него, ничего не изменится, вот посмотришь. Он будет таким же, каким был до взрыва.

– Все равно нехорошо, – проговорила Лиза. – Сильному нельзя измываться над слабым. От этого сильный становится грубым и бесчеловечным.

– Лиза, я простой, как хозяйственное мыло, – запальчиво сказал Андрей. – Мне всех этих словесных завихрений не понять. Благодаря твоему несчастному Иисусику мы четверо… нет, пятеро – еще вон там Вероника спит, я и ее считаю, – так вот, мы вынуждены теперь думать, как защититься неизвестно от кого.

– Нас, как ты сказал, пятеро, – возразила Лиза. – А он один.

– Ну, так иди, пожалей его! – психанул Андрей.

– И пойду.

Лиза накинула пальто, платок и вышла, тяжко вздохнув.

Снова гитарные аккорды заполнили тишину в доме. Гриша делал вид, что ничего не слышал, сгорбился над подоконником, ремонтируя часы. Назар не сводил понимающих глаз с Андрея.

– Командир, ты рискуешь, – сказал он в тон аккордам, которые брал на гитаре. – Русские женщины очень часто берут шефство над дистрофиками, особенно над моральными, потому что они ущербнее дистрофиков физических.

– Заткнись, – беззлобно бросил Андрей.

– Я нем, как кит на мелководье. Так что, Алке будем делать экзамен?

– Завтра скажу. Мне надо подумать.

– Ну, думай, думай, – многозначительно сказал Назар, отложив гитару. – А я потопал на покой. Щас ка-ак засну… Прошу меня не будить.

Андрей вышел на крыльцо. У забора стоял Черкесов и курил, Лиза находилась рядом, что-то тихонько говорила ему.

– Просьба всем войти в помещение, – не употребляя имен, сказал Андрей. Ни Лиза, ни Черкесов не сдвинулись с места. И он произнес в пространство: – Пуля вообще-то сама по себе дура, но она становится умной в умелых руках.

Лиза отделилась от забора, прошла мимо Андрея в дом. Черкесов отбросил окурок, поднялся на крыльцо, задержался и буркнул:

– Извини, я был не прав…

– Да мне-то все равно, Черкесов. Мне твои вопли до пятки. Но, знаешь, прими мой совет: не дави на жалость, это последнее дело. Раз уж нам довелось быть в одной упряжке, принимай наши условия и будь мужиком, а не тряпкой. Нервы есть и у нас, и нам тоже неохота пулю поймать. Мы от этого ушли из армии. А получилось – пришли к тому же, от чего ушли. Так что поищи в себе волю.

Черкесов ничего не сказал, ему было стыдно из-за дурацкого срыва. Андрей, после того как Черкесов вернулся в дом, еще покурил, но недолго – холод пробирал до костей. Он вошел внутрь, запер двери. Гриша был один в общей комнате, вертел перед носом маленькую деталь. Завидев Андрея, показал ему какую-то детальку:

– Опять вот осталось…

– А часы идут?

– Тикают.

– Значит, порядок.

Андрей велел Назару и Грише проконтролировать работу в хозяйстве, а сам узнал у Черкесова, как найти его домработницу, и помчался в город. Денек выдался солнечный, на морозе снег искрился, слепил глаза.

После вчерашней стычки с Черкесовым и Лизой на душе у Андрея остался неприятный осадок. О, как мечтал Андрей избавиться от Василия. Просто спал и видел: просыпается, а Черкесова нет. Но проснулся, а Черкесов маячит перед носом, к тому же старается всем услужить, оттого становится еще более противен. Нет, существует один способ избавиться от него – отыскать мерзавца, преследующего его, и обоих сдать властям.

Андрей надел солнцезащитные очки и сосредоточил мысли на предстоящей встрече с домработницей Черкесова. Выстраивал в уме цепочку вопросов, которые ей задаст, хотя, скорее всего, придется импровизировать. Почему он остановил выбор на домработнице? Ответ лежал на поверхности: поле деятельности слуги – весь дом. Должно быть, Наталье Петровне попадались на глаза какие-то мелочи, все то, что выдавало подпольную жизнь хозяев. А люди любят совать нос в чужую частную жизнь. Потому Андрей и надеялся, что домработница знает больше, чем ей положено по статусу, значит, ее информация может пригодиться.

Вторым планом шли мысли о братках-гангстерах. Почему они не нападают? Ведь угрозы Андрей слышал собственными ушами, а эти парни слов на ветер не бросают, эти парни себя высоко ценят. И то, что Андрей с ребятами нанес им смертельную обиду, вынудив произвести совсем другой обмен, не такой, какого те добивались, сомнений не вызывало. Не вызывало сомнений и то, что организатор покушений на Черкесова, а также убийца Ларисы – один из четверых человек, которых он назвал во вчерашнем разговоре. Еще раз проанализировав поведение Волокуши, Андрей вычеркнул его из списка подозреваемых. Но почему проверка Науменко, Савичева и Бубулина потерпела фиаско, а заговорщики затихли? Что было сделано не так? В самом деле, не Алла же крутая бандитка!