Лариса Соболева - Кейс, набитый пожеланиями

Черкесов при помощи Андрея с трудом вскарабкался на ограду и затем мешком свалился на Гришу с Назаром, но уже на территории своей собственности.

– Сигнализация, кажется, отключена, – сообщил он тихо.

– Вот и замечательно, – сказал Андрей. – Идемте, попробуем взломать замок…

Но Черкесов сначала засеменил к заграждению, где стояла собачья конура чуть ли не в рост человека. Огромный бордосский дог лежал возле него на боку, высунув язык. Черкесов присел на корточки, тронул пса рукой. Тот не двинулся. Василий Романович растерянно взглянул на парней. К псу наклонился Гриша, ощупал его и выпрямился:

– Отравили. А подох недавно.

– Ох, не нравится мне все это… – проговорил Назар.

– Мне тоже, – угрюмо сказал Андрей. – Черкесов, вставай. Это все же не человек. Хотя некоторых людей я бы самолично к стенке ставил. Идемте.

Дверь в дом была заперта. Гриша возился с замком недолго, открыл. Все замерли, прислушиваясь к жизни внутри дома. Там тихо работал телевизор, других звуков не слышалось. Никто из четверых почему-то не решался переступить порог. Наконец Андрей подтолкнул Черкесова, мол, ты хозяин, ты и заходи. Тот растерянно оглянулся на парней, вошел в прихожую, потом робко открыл дверь гостиной. Из электроприборов горел только торшер, и от экрана телевизора шло свечение. Людей в гостиной не было.

– Наверное, Лариса ушла и забыла выключить телевизор, – сказал Черкесов. – Пойдемте наверх, гардеробная у нас там.

Он первый ринулся к лестнице, ведущей на второй этаж, Андрей и Назар шли за ним, Гриша осматривал гостиную.

– Вот бы жена пришла сейчас, а? – размечтался Черкесов, поднимаясь по лестнице. – И увидела бы сразу троих мужиков! А я бы спрятался и посмотрел на…

Вдруг Гриша свистнул. Черкесов, Андрей и Назар, дошедшие почти до верха, остановились и глянули вниз. Тут-то и подкосились колени у Черкесова. Как ни старался он удержаться на ногах, однако медленно сполз по стене. В следующий миг зажмурился, чтобы не видеть гостиную. Назар и Андрей сбежали вниз, встали рядом с Гришей. Они были потрясены не меньше Черкесова, поэтому стояли молча.

На диване, упав на подушки, лежала красивая женщина с широко распахнутыми глазами. Очевидно, она сидела, а после выстрела свалилась на бок. Правая рука ее свесилась вниз, под ней лежал пистолет. Спинка дивана и подушки были залиты кровью. Самоубийство. Женщина выстрелила себе в висок.

Андрей чуточку наклонился, изучая фигуру женщины. Назар присел – рассматривал пистолет, затем пристально, деталь за деталью, осмотрел женщину.

– Это твоя жена? – поднял глаза на Черкесова Андрей.

Тот только кивнул несколько раз. Пот катился по его лицу, стекая струйками, как слезы. Но Черкесов не плакал. Он ничего не чувствовал, кроме непередаваемого ужаса. В это время Назар протянул руку к женщине, но Андрей резко убрал ее:

– Ничего не трогать! М-да, дела… Берем одежду, деньги и смываемся. Ничего не касаться! Гриша, поищи полотенце и сотри наши пальчики. Поторопимся.

Назар тронул за рукав Андрея и указал на висок Ларисы. Тот присмотрелся, покивал головой, затем взлетел к Черкесову, поставил его на ноги одним рывком, схватив за дубленку. Черкесов лишь показал комнату, где хранилась одежда, на большее его не хватило. Забрали одежду. Когда Андрей тряс его и спрашивал, где сейф, он молча указал вниз. Его все не удавалось растормошить, тогда Андрей зло хлестнул вдовца по щекам:

– Очнись, черт тебя возьми! Не видел застреленных? А мы всякое видели. И это вы, чиновники, бросаете нас на войны, вам кажется, что это похоже на игру. Вот и доигрался!

Черкесов, пребывая почти в бессознательном состоянии, прошел в подвал, там показал сейф, встроенный в стену, вяло сообщил цифры кода. Гриша открыл, не глядя, перебросил в сумку содержимое сейфа и толкнул Черкесова – иди.

– Где камера? – затряс его уже в гостиной Андрей. – Показывай! Если мы попали в объектив, нам хана! Ты, придурок, очнись!

На слабых ногах, стараясь не смотреть на жену, хотя за спинкой дивана ее и не было видно, Черкесов проводил Андрея в комнатушку на первом этаже. Камера оказалась пуста, без кассеты. Все поторопились покинуть дом, забрались в джип.

– Гриша, домой! – дал команду Андрей. – На сегодня все походы отменяются.

Андрей велел подъехать к дому Лизы, несмотря на то, что было поздно – двенадцать часов. В окнах света не было. Бросив на ходу: «Я сейчас», схватил букет и взбежал на крыльцо. Тихонько постучал, подождал, затем стукнул костяшками пальцев чуть громче. Ясно, Лиза спит. Он положил цветы на порог, вернулся в машину и буркнул оправдание: