Валерия Леман - Смертный грех Семирамиды

Следующий день прошел аналогично: утром мы с Васьком совместно позавтракали, немного пошутили и вновь разбежались по своим делам: он – в оранжерею, я – в главный московский офис «Садов», где бойко отчитался перед сестрой Ольгой об открытии афинского салона, предусмотрительно никак не прокомментировав «Грехи Семирамиды» – именно так прозвали преступления на презентации салона акулы пера мировой прессы.

Ольга, которая, само собой, регулярно читает прессу и которая уже выслушала по поводу всех наших афинских афер философские комментарии Старого Лиса, только многозначительно приподняла бровь, но задавать вопросы не стала – у нас было достаточно своей работы.

Незаметно завершилось лето, уступив место золоту сентября. За все это время я ни разу не вышел на связь с Диной, порою ощущая всю нелепую странность нашей жизни. Еще совсем недавно мы встретились и полюбили друг друга и были вполне счастливы вдвоем, но все завершилось в один день – словно чья-то рука беззвучно перевернула лист, и афинская история любви стала не совсем реальной, словно то была не определенная часть нашей жизни, но лишь роман, прочитанный на досуге.

Пару раз мне попадались заметки в прессе о съемках в новом фильме, к которым приступила Дина Орсуан, и о том, что великий Дорсэ успешно снимает свой очередной шедевр с командой совершенно новых и никому не известных до сих пор актеров. «Новый фильм – новые актеры, отныне это – мое кредо!» – так отчитался Томми перед дотошными журналистами.

Но позволю себе повторить уже не раз цитированную мною фразу: все возвращается на круги своя. Однажды вечером пришел и ответ на вопрос «Кто виновен в смерти Жанны Милье?»

Я валялся на диване перед телевизором, мимо ушей пропуская половину шелухи новостей – смесь политических, спортивных и богемных сплетен. И вдруг голос диктора заставил меня встрепенуться.

«Долгожданное открытие выставочного комплекса «Язычество» в центре Парижа ознаменовалось ужасным происшествием. После того, как была торжественно перерезана красная ленточка, сказаны все торжественные речи и гости разошлись по залам со скульптурами и фресками богов всех веков и стран мира, вдруг раздался страшный грохот, заглушивший крик смерти. Трагедия произошла в зале «Древняя Греция».

Под пятиметровой статуей богини Афины беседовали Дина Орсуан – актриса, прославившаяся после исполнения роли именно этой богини в знаменитом фильме Томми Дорсэ «Олимпийские страсти», и ее приятель – американец Ларри Прист; Дина предложила другу попозировать для снимка журналисту «Фигаро», как вдруг совершенно неожиданно гигантский меч каменной Афины рухнул на них. Прекрасная пара погибла на месте…

Как удалось выяснить нашему корреспонденту, греческий зал обустраивался в спешке; чтобы успеть произвести все работы ко дню открытия, статуи устанавливались ненадлежащим образом. Именно потому меч на статуе Афины был недостаточно хорошо закреплен. Итог – трагическая смерть юной и прекрасной актрисы. Все помнят ее блестящий дебют в фильме…»

Сами понимаете, я тут же выключил телевизор, не стал никому звонить, не попытался даже уточнить, что за «Ларри Прист» погиб на пару с Диной. Лично для меня теперь все окончательно встало на свои места.

Я вышел в свой сад за домом и улыбнулся краскам осени. Да, как говорится, «не боги горшки обжигают» – сами люди творят преступления, пытаясь подражать при этом бессмертным богам. Но когда дело касается воздаяния за все наши грехи, слово берут высшие силы, наказывая виновных по справедливости.

Я невольно усмехнулся – елки-палки, а ведь насколько точно акт возмездия предсказал Томми Дорсэ! Как это он сказал, глядя на огни города: «Кожей чувствую: Афина поднимает меч!»

Кофе по-гречески.

Греческий пирог с сыром.

В Древней Греции и впоследствии в Древнем Риме (с VIII по II в. до н. э.) – женская одежда из легкой ткани в складках, без рукавов, надевавшаяся поверх туники.