Джеймс Берк - Блюз мертвых птиц

Хелен Суле вернулась к работе, и после двухмесячной борьбы с бессонницей и ночными кошмарами она обратилась за помощью к психотерапевту. Она старалась постоянно находиться в толпе, посещала шумные вечеринки и иногда задерживалась на них дольше, чем надо было бы, отправляясь домой с людьми, чьи имена она не помнила наутро. Хелен не боялась ездить на лифтах, если в кабине с ней находилось не более двух или трех человек, а вот с самолетами дело обстояло несколько сложнее. При этом ее страх не был никоим образом связан с боязнью высоты или тем, что не она контролировала ситуацию. Она должна была пройти магниторезонансное обследование в Лафайетте, но отказалась от него в последний момент, когда так и не смогла заставить себя лечь в металлический цилиндр. Ее душа была полна стыда, депрессии и чувства неудачи, и когда она смотрела в зеркало, то видела незнакомку, творение семейки Дюпре, которое появилось на свет тогда, когда они заперли женщину по имени Хелен Суле в морозильной камере.

Уже по этой причине я был рад, что Дюпре были мертвы, а Варина ожидала суда в тюрьме округа Иберия. Я особенно радовался возможности сделать хорошее дело, убедив Хелен взять несколько дней отпуска и присоединиться к нам на «Сансет Лимитед» в окружении кокосовых пальм и фикусов на песчаном пляже неподалеку от дома Эрнеста Хемингуэя.

Шрамы на моем лице напоминали мне о произошедшем, а Клету пришлось сделать две операции, одну на ране в боку, а вторую для удаления кусочков свинца, пришедших в движение рядом с его сердцем. Думаю, наша компания на пляже смотрелась весьма странно, но мне было все равно, да и одобрение — худшее из проклятий. Многому ли вы научились у людей, принимающих мир таким, каков он есть? Храбрейшие из людей, что мне доводилось знать, появлялись из ниоткуда и совершали подвиги, которые мы обычно приписываем лишь бравым десантникам. При всем этом такие люди обычно столь неприметны, что мы забываем, как они выглядят, стоит им только выйти из комнаты. По словам святого Павла, ангелы живут среди нас, и быть может, он имел в виду именно подобных людей. Если это так, то мне посчастливилось знать некоторых из них. В любом случае чертовски приятно быть членом закрытого клуба, основанного на принципах неприятия действительности и отказа быть как все. Скажу больше. Я считаю, что для нас критика стала настоящим мерилом нашей правоты.

Когда мы с Клетом служили в полицейском управлении Нового Орлеана, мы знавали чернокожего трансвестита и мужчину по вызову по имени Антуан Ледуа. Он подвергся многократным изнасилованиям в «Анголе» и вышел из тюрьмы алкоголиком и наркоманом. Ледуа умудрился избавиться от зависимости в группе «Пройди двенадцать шагов или сдохни, сука», открыл киоск по чистке обуви рядом с автобусной станцией и освободился от той хищнической субкультуры, правду о которой осмелился написать лишь Теннеси Уильямс. Все это произошло еще до того, как я начал посещать собрания Анонимных алкоголиков, и однажды я спросил Антуана, как ему удалось найти убежище от невзгод и боли, переполнивших его повседневную жизнь. Антуан ответил: «Иногда с тобой происходят вещи, в которых ты не виноват. Но когда все проходит, ты никогда не становишься таким, как прежде. Ты заплатил по долгам, и у тебя в сердце появляется твоя собственная церковь с твоей личной церковной скамьей. Это то место, где никто не сможет причинить тебе боль. Видишь? Все просто».

На третьей неделе отдыха в Ки-Уэст я получил открытку от Ти Джоли Мелтон, которая была перенаправлена мне из управления. Она жила в западном Голливуде, и угадайте, с кем они на двоих снимали квартиру? Вы не ошиблись. С Гретхен Хоровитц. Надпись на открытке гласила:

«Дорогой мистер Дэйв,

Гретхен получила работу в „Уорнер Бразерс“ и по вечерам учится в кинематографической школе. Мы так рады. „Уорнер Бразерс“ — это та студия, где изобрели Даффи Дака и Баггса Банни. Я пою в клубе и собираюсь записать демо. В нашем районе живут одни мужчины. Гретхен говорит, чтобы я не беспокоилась, что они не опасные. У вас все хорошо, мистер Дэйв? Вас так сильно поранили».

Карточка была подписана «ТДМ», потому что на ней просто не осталось больше места. На следующий день я получил вторую карточку с надписью «Продолжение» в верхней строчке вместо приветствия. Я прочел:

«Я виню себя за то, что произошло с Блу. Я прихожу на океан в Санта-Монике и думаю, что вижу ее в волнах. Я так и не поняла, почему они так с ней поступили. Я вообще ничего не поняла. Я позволила им колоть дурь мне в руку, позволила им убить моего ребенка. Я не знаю, почему все так получилось. Но я думаю, что все это моя вина.