Эллери Квин - Приёмыш на заклание.

Лицо Квина побагровело.

— Ты задаешь мне странный вопрос, Том!

На этот раз покраснел его приятель.

— Да, я понимаю. Всю неделю я размышлял над тем, следует ли мне идти к тебе. Дело в том, что в тот день у меня возникло странное ощущение, что ты мне не все сказал. — Было совершенно очевидно, что Маккей чувствует себя отвратительно, однако он не сводил с Квина пристального взгляда. — Это так, Дик?

— Я не намерен отвечать на твой вопрос, Том!

Некоторое время они молча и сердито смотрели друг на друга, и у Квина даже мелькнула мысль, что этим уклончивым ответом ему не отделаться. Однако Маккей неправильно понял волнение, прозвучавшее в голосе друга.

— Извини меня, Дик. Мне не следовало задавать такой гнусный вопрос человеку, который отдал лучшие годы своей жизни на благо Нью-Йорка. Прошу тебя, Дик, забудь, что я тебя об этом спрашивал. Ну, а теперь, прежде чем уходить, я с удовольствием выпью с тобой.

Сразу же после ухода инспектора Маккея Джесси вышла из кабинета, подошла к Квину, который с убитым видом сидел в своем большом кресле, и положила руки ему на плечи.

— Иначе вы поступить не могли, Ричард.

— Чувствовал я себя, Джесси, омерзительно. — Он сжал ее руку. — И тем не менее я не могу передать это дело полиции. Но, конечно, я сделаю так, когда закончу свое расследование! Сейчас же это наше с вами дело... Полиция ведь не хотела им заниматься!

Они уже поужинали и сидели в гостиной у телевизора, когда вновь раздался телефонный звонок Квин поспешно направился в кабинет, а Джесси выключила телевизор и взглянула на часы, которые показывали почти половину девятого.

— Инспектор? Докладывает Джонни Крипс.

— Да, Джонни. Джифин явился, чтобы помочь тебе сменить Анжело и Мэрфи?

—- Хьюз сейчас ведет наблюдение за входом в дом, а я звоню из аптеки на Бродвее. Она вернулась, инспектор.

— Да?! Ты уверен, что это та самая особа, которая нам нужна, Джонни?

— Минут десять назад она подъехала к дому — одна, в такси, с чемоданами, на которых наклейки с именем Конни Кой. Джифин слышал как швейцар в вестибюле, называл ее миссис Диммсдейл. Что мы должны теперь делать?

— Не показываться из укрытия и осторожно продолжать наблюдение, — ответил Квин. — Я иду к вам.

Они пошли пешком, так как находились всего в нескольких кварталах от этого дома. Инспектор Квин шел очень быстро, хотя вечер стоял душный и жаркий. Узкая юбка страшно мешала Джесси, но она согласилась бы скорее умереть, чем попросить Квина идти медленнее. Джордж Вирхаузер не появлялся.

— Странно, — заметила Джесси, с трудом переводя дыхание.

— Он уже закончил свою работу или обманут тем, что мы целый день не выходили из дома, — ответил Квин, пожимая плечами. — Да это и не важно.

Обе стороны 88-й улицы вдоль тротуара были забиты машинами. Джесси даже не могла себе представить, как Квин ориентировался, однако он остановился около одной из них, и, как только закурил, из машины послышался мужской голос:

— Все в порядке, инспектор.

— Джонни, а где Джифин?

— Где-то в доме. Если вы не хотите, чтобы швейцар видел вас, идите через служебный вход, вон с той стороны. Грузовой лифт работает без лифтера.

— Ты прямо читаешь мои мысли, Джонни.

Крипс засмеялся, и Джесси подумала, что было бы интересно увидеть, как он выглядит.

Инспектор медленно направился к служебному входу, плохо освещенному тускло горевшей лампочкой, и, подойдя к нему вместе с Джесси, остановился в тени. Недалеко от них прошла машина, а затем со стороны Вест-Энд-авеню показался полный мужчина, сопровождаемый женщиной, двигавшейся так, словно у нее болели ноги. Женщина, не умолкая ни на мгновение, громко ругалась. Мужчина, не обращая никакого внимания на брань, так же неторопливо вошел в подъезд, женщина за ним.

— Пошли, Джесси.

Джесси, спотыкаясь, спустилась по трем ступенькам в какой-то туннель, уходивший в темноту. Квин взял ее за руку и повел, нащупывая стену.

— Вот и дверь.

Они вошли в заставленный и плохо освещенный подвал, где пахло кислым. В кабинке лифта стоял бак с мусором.

Со скрипом и скрежетом кабинка начала подниматься. Джесси казалось, что этот шум слышен за несколько кварталов, однако Квин спокойно считал этажи.

— Ричард, почему мы пробираемся в дом тайком?

— Ну, мягко выражаясь, мы не в состоянии действовать открыто. Нам не будет хуже от того, что швейцар нас не увидит, — серьезно ответил Квин.

Лифт остановился, и они вышли на грязную лестничную площадку. Квин бесшумно закрыл дверь кабинки.