Эллери Квин - Приёмыш на заклание.

— Нечто нецензурное.

— Следовательно, Перл уже не уверен больше, что меня обмануло зрение? — не могла удержаться Джесси.

— Боюсь, что Эйб сейчас уже больше ни в чем не уверен.

Квин зашел в кабинет и позвонил в отделение полиции в Таугусе.

— Эйб? Говорит Дик Квин,

— Дик! — заорал Эйб Перл. — Одну минуту. — Ричард Квин слышал, как Перл крикнул: — Борчер, закрой дверь! — Послышалось хлопанье двери, а потом Перл продолжал: — Слушаю, Дик...

— А я ждал, что ты мне позвонишь еще на прошлой неделе.

— Позвоню?! Да я уже раз двадцать пытался дозвониться по твоему проклятому номеру! Ты вообще бываешь когда-нибудь дома? Что с тобой, Дик? Может быть, ты там уже справляешь медовый месяц с этой мамзелью Шервуд, а?

— Если ты шутишь, так мне вовсе не смешно, — обиженно ответил Квин.

— Хорошо, хорошо, молчу. Но ведь ты же связал меня по рукам и ногам. Я не осмеливаюсь даже позвонить в городскую полицию, чтобы навести справки... Я здесь, как лишай на дереве! Ну-ка, Дик, давай колись!

Квин рассказал Эйбу Перлу, как ему удалось узнать фамилию матери ребенка и ее адрес.

— Сейчас я ожидаю ее возвращения в город, а одновременно пытаюсь узнать что-нибудь о ее так называемом муже — Диммсдейле. Что тебе удалось выяснить о Семействе Хамфри? Как здоровье миссис Хамфри?

— Я ничего не мог узнать. Дуэйн держит язык за зубами лучше, чем ФБР. Я даже попросил одного своего приятеля — врача из Нью-Хейвена, который иногда направляет своих пациентов в санаторий Дуэйна и хорошо знаком с ним самим, попытаться осторожно навести справки. Однако бедняге Джерри удалось всего лишь узнать, что санаторий вызывал к миссис Хамфри какого-то крупного специалиста.

— А что тебе известно об Элтоне Хамфри, Эйб? Когда он возвратился после этого своего таинственного исчезновения в конце прошлой недели?

— Поздно вечером в то воскресенье. Кто-то из слуг, должно быть, сообщил ему, что доктор Дуэйн отчаянно пытался разыскать его, так как, по моим сведениям, Хамфри тут же повернул машину и уехал в Нью-Хейвен. Возвратился он лишь в понедельник утром.

— То есть в прошлый понедельник — двадцать второго?

— Да. На следующий день — во вторник — он покинул на зиму остров Нэр и переехал в Нью-Йорк. Сейчас в доме на острове остался только садовник, он же — сторож, по фамилии Столлингс.

Ричард Квин некоторое время молчал, а затем спросил:

— Эйб, а ты мог бы узнать, где Хамфри был в течение своего двухдневного отсутствия?

— Дик, что это за чертовщина? Ты напускаешь такой туман!

— Еще и не то будет, — улыбнулся Квин.

Однако на его лице, после того как он положил трубку, появилось озабоченное выражение.

В 4. 12 раздался телефонный звонок. Телефонистка сообщила, что Квина вызывает Вашингтон.

— Это то, что я ожидал, Джесси! — крикнул Квин. — Алло?

По телефону он разговаривал минуты две.

— Из министерства обороны сообщили, что в американской армии в Корее и вообще где бы то ни было нет ни офицера, ни солдата, ни новобранца, ни даже вольнонаемного по фамилии Артур Диммсдейл.

— Следовательно, она его просто придумала, — медленно проговорила Джесси. — Бедняжка!

— Мне бы хотелось, чтобы эта бедняжка наконец дала о себе знать, — сердито сказал Квин. — Мне бы хотелось, чтобы что-то вообще произошло!

В 4. 25, открыв дверь на звонок, Квин увидел старого приятеля — заместителя главного инспектора нью-йоркской полиции Томаса Ф. Маккея.

Если в голубых глазах инспектора Маккея было выражение настороженности, то этого никак нельзя было сказать про его поведение. Он заметил, что давненько не был у Квина, спросил, как его сын Эллери, похвалил Квина за то, что он со вкусом выбирает даже уборщиц — Джесси, после предупредительного взгляда Квина поспешно перебравшаяся со своими тряпками и шваброй в кабинет, даже вздрогнула от подобного «комплимента» — и перешел к делу лишь после того, как Квин предложил гостю что-нибудь выпить.

— Спасибо, Дик, но я нахожусь при исполнении служебных обязанностей.

— В таком случае я пойду с тобой без сопротивления, — пошутил Квин.

— Знаешь, Дик, ведь я могу с тобой разговаривать откровенно. Мы зашли в тупик с убийством Финнера. У нас абсолютно ничего нет, хотя мы расследовали несколько сотен возможных вариантов по материалам, полученным, главным образом, из его дела. Анализ всех этих его так называемых романов с девицами из ночных клубов тоже ничего не дал. Тут что-то неладно. От агентуры мы даже не имеем и намека на возможных виновников. Куда бы мы ни обратились (а обычно такое расследование мы заканчиваем не позднее чем через двое суток) — перед нами сплошная стена. Скажи, Дик, ты все нам рассказал в прошлое воскресенье?