Эллери Квин - Приёмыш на заклание.

— Заменена, — заметил Ричард Квин. — Если верить словам мисс Шервуд, кто-то снял испачканную наволочку и заменил ее чистой. Что ты скажешь на это, Эйб?

Начальник полиции хмыкнул, оглядывая детскую. Он указал на что-то, напоминавшее ящик в стене возле двери.

— Это люк для грязного белья, мисс Шервуд?

— Да.

Эйб Перл подошел к стене, открыл дверцу, пытаясь заглянуть внутрь.

— Куда он ведет?

— В подвал, в прачечную.

— Кто там стирает белье?

— Миссис Смит, миссис Сэди Смит.

— Сэди Смит... — Эйб Перл сдвинул брови. — Кто такая? Я не знаю в доме никого с таким именем.

— Приходящая прачка из Норуока. Она приходит два раза в неделю, чтобы выстирать и перегладить белье. Детские пеленки... пеленки я стирала сама. — Джесси закрыла глаза. — Она приходит по пятницам. Она должна прийти завтра, то есть сегодня, выстирать и выгладить вещи Майкла...

— Тинни, Борчер! (Оба детектива подбежали к шефу. ) Немедленно вниз. Поищите кружевную наволочку с отпечатком руки. Осмотрите прачечную, корзины с бельем, стенные шкафы для белья, печи, мусорные ящики — в первую очередь. Если не найдете там — переверните весь дом!

Расплывчатые лица, расплывчатые звуки — все смешалось в сознании Джесси. Она сдерживала себя, понимая, что не может уйти из этого странного мира вне времени, иначе произойдет что-то ужасное. И сквозь все это до нее доносился голосок маленького Майкла...

Время от времени она ощущала прикосновение руки Ричарда Квина к своему плечу. Однажды он приложил ладонь к ее лбу. Рука у него была сухая и прохладная, и Джесси взглянула на него. «Пожалуйста, не убирайте руку. Это так приятно». Но он тут же смущенно убрал ее.

До ее сознания дошли их попытки расспросить Сару Хамфри. Какая-то суета в спальной комнате хозяев. Безумные вопли женщины, продолжавшей кричать, что все это ее вина, что это она убила ребенка, своего дорогого мальчика, что она заслуживает смерти, что она чудовище, преступница, дайте ей умереть, о мой бедный невинный малютка... Нестройные мужские голоса вторглись в эту арию, затем голос ее мужа — подавленный, то успокаивающий, то молящий, словно скрипка; голос доктора Викса, отрывистый и ломкий — гобой, подумала Джесси; вкрадчивый тромбон Меррика, прокурора из Бриджпорта, выползающий из разговора; басовая труба начальника Перла, заглушающая всю эту безумную фугу. Наконец они вернулись — начальник полиции, человек из прокуратуры и Элтон Хамфри, почти женственный в своем горе и раздражении.

— Она больная женщина! — продолжал восклицать миллионер визгливым голосом, странно непохожим на голос, который знала Джесси. — Вы должны понимать это, джентльмены... Моя жена сверхчувствительна... У нее слабые нервы... Это страшное потрясение...

— Миссис Хамфри находится в опасном нервном состоянии, — подхватил доктор Викс. — Нельзя полагаться на ее слова. Я утверждаю это, как лечащий врач, джентльмены. Если вы настаиваете на том, чтобы продолжать расспрашивать ее, вам придется взять на себя ответственность за любые возможные последствия.

— Я не могу этого допустить, мистер Перл, — говорил Элтон Хамфри, взмахивая длинными руками. — Не могу и не хочу, понимаете!

Эйб Перл взглянул на Меррика, тот пожал плечами.

— Ладно, доктор, будь по-вашему, — пробурчал начальник полиции.

Теперь Джесси слышала голос доктора Викса из другой комнаты. Он все говорил и говорил, словно усыпляющая пластинка, затем раздался стон пружин: это Сара Хамфри бросилась на кровать. Наконец всхлипывания и вскрики умолкли.

И тогда вновь принялись за Джесси. Дом обыскали от подвала до чердака, но наволочка, которую она описала, кружевная наволочка с грязным отпечатком руки на ней, не была обнаружена.

Да, ночник в детской давал очень слабый свет. Но нет, она не ошиблась. Света было достаточно, чтобы заметить отпечаток руки.

Нет, она не носит очков. Да, зрение у нее хорошее.

Нет, это не могло быть игрой светотени. Это был отпечаток руки. Правой руки.

— Почему вы думаете, что правой?

— Потому что отпечаток большого пальца был слева.

Кто-то из них то ли хихикнул, то ли фыркнул — Джесси было наплевать на их реакцию.

— Либо ей это померещилось, либо наволочка сожжена или изрезана на куски и спущена в уборную.

— Скажите, на острове пользуются септическими баками?

— Нет, здесь обычная канализация, со сбросом, как в городе.

— Стало быть, мы никогда не найдем наволочки.

— Похоже на то.

Голоса, только голоса. Но один из них был дорог ей.