Валерий Гусев - Не стреляй первым

– А ты с ним останешься? - с лукавом надеждой в голосе отозвалась Женька м погладила Поручика, который ревниво сидел у меня на руках. - Или будешь его навещать? С ночевкой.

– Я не скоро вернусь…

– Я знаю, - сказала Женька (ей бы не знать!). - Но мне очень жаль, у мамы аллергия на кошачью шерсть, она заикаться начинает… Давай я его в контору заберу.

– Нет, тосковать будет. Возьму с собой. Закрывай дверь, мы поехали.

А может, это и к лучшему? Кто же видал, чтобы мент на задание с котом ездил?…

В назначенный день и час Серый сидел в машине с беззвучно работающим двигателем и ждал условного сигнала.

Смеркалось. Наступало самое время для задуманного. Но ничего не происходило.

Вдали, в новом центре городка, зажигались огни, вставало и разливалось красно-зеленое трепещущее зарево, доносился оттуда глухой вечерний шум. А здесь» в Старой слободе, было тихо и уже почти темно. Размытые глыбы низеньких пузатых, вроде древних комодов, купеческих домов, ряд лип, сухо, по-осеннему шелестящих листвой, трогательные лавочки у ворот и калиток - все начинало исчезать, теряться в спускающемся мраке. Только яснее пробивался свет через щели ставен (как же нынче без них!) и резче выделялся в светлом еще на западе небе силуэт церкви, много лет безуспешно охранявшейся государством.

Заморосил по листьям деревьев дождик, сбрызнул брусчатку мостовой - лучше не придумаешь для предстоящего. Серый потянулся было включить щетки, но их шум мог бы помешать - нужно было не только смотреть, но и слушать.

Однако все было пусто и тихо. Он начал нервничать, злиться, тоскливо подумал: что-то у кого-то сорвалось, где-то не сработало.

Но тут раздался испуганный, отчаянный крик, и из темноты переулка рванулась женщина в распахнутом плаще. За ней с руганью гнались трое.

Ни о чем уже не думая, Серый включил дальний свет, одновременно газанул и, бросив машину вперед, отрезал ею женщину от преследователей. Расчетливо тормознул, чуть довернув руль, и вскользь ударил одного из них задним крылом - он покатился по булыгам, оставляя на них клочки одежды.

Машина еще скользила по маслянистой брусчатке, а Серый уже выскочил из нее и принял на себя пьяных, разгоряченных погоней ребят, озлобленных его попыткой отбить у них жертву.

В любом случае Серому нужно было беречь руки. Поэтому он сделал всего два удара ногами - по одному на каждого. После таких ударов только в кино вскакивают и бьются дальше, а в жизни либо не встают вовсе, либо долго лечатся.

Парни беззвучно, мешками свалились на дорогу. Женщина уже догадливо сидела в машине. Серый хлопнул дверцей, переключил свет на ближний и резко взял с места, коротко глянув на свою пассажирку.

Женщина была еще молода, очень красива, прекрасно сложена, изящно и очень дорого одета. От нее пахло какими-то волнующими духами, которые заставляют вспоминать грешную юность. И почему-то чем-то неуловимым она показалась ему знакомой.

Женщина тоже бросила на него искоса быстрый взгляд, удивленно вскинула голову, же ничего же оказала, только на мгновение

Благодарно положила на его руку длинные вздрагивающие пальцы. Потом достала сигареты и щелкнула зажигалкой.

Серый гнал машину в центр, женщина курила, роняя пепел на круглые коленки, нахально торчавшие из распахнутого плаща и сбившейся короткой юбки. Она удивительно бистро пришла в себя.

– Ну, привет тебе, - задорно сказала она, загасив сигарету.

Ему почудилось вдруг, что и голос ее он когда-то, очень давно, слышал. И этот голос когда-то, очень давно, тревожно волновал его маленькое сердце.

– Ловко у тебя получилось. Ты не артист?

Серый возмущенно покрутил головой.

– Но из крутых, да?

– Вроде того…

– На кого же ты работаешь?

– На себя, стало быть. Волк-одиночка. Рыщу мо дорогам и гостиницам. Похищаю красивых женщин. Отбиваю добычу. Либо наоборот. Что сути не меняет.

– Ты врешь, все, я чувствую.

– Конечно, вру, - легко согласился Серым. - А кто не врет женщинам? Я тебя еще вчера, в гостинице срисовал, И с дружками все подстроил. Чтоб неотразимо представиться, без осечки. Сейчас доставлю тебя в номер, вернусь за ребятами, и мы к тебе завалимся. Погудим малость, а потом я…

– Вот так вот? - Она взялась за ручку дверцы, - Тогда - привет тебе! Притормози.

– Сиди, - усмехнулся Серый. - Привезу в отель, а там как знаешь. - Вздохнул: - Мне чужого не надо. Своего добра девать некуда.

К подъезду гостиницы он соваться не стал, остановил машину в сторонке, под кронами лип - светиться номерами теперь не стоит.