Валерий Гусев - Розыгрыш с летальным исходом

– Со златом потом, - сказал Семеныч и рывком поставил Тимоху на ноги. - Иди, я дарю тебе жизнь. На некоторое время.

– А за что? - Вопрос по существу.

– Прогонишь, когда вернутся, своих братков и сядешь у двери.

– Запросто.

– Действуй. - Семеныч подвел его к входу. - Если что - будешь второй жертвой на этом острове. После Ахунуи. Только всерьез.

Тимоха кивнул и, согнувшись, вышел. Семеныч взял автомат.

– Серый, остаешься здесь. Не спать. Наблюдать. Слушать. Я пошел.

Ночь прошла спокойно. Если не считать робкого постанывания Тимофея за дверью. Да попискивания Льва Борисыча, не удовлетворившего свою похоть.

Семеныч вернулся под утро и приказал не будить его до начала заседания Совета Федерации.

– Какая линия защиты? - успел я спросить его.

– Ориентируйтесь на меня. - И Семеныч провалился в сон, не выпуская автомата из рук.

Утром повариха Авапуи принесла нам завтрак. А ведь еще недавно мы всем коллективом дружно столовались под баньяном - трехразово.

Янка разбудила Семеныча претензией:

– Это что? СИЗО получается? Еще одно унижение - и я устрою государственный переворот.

– Без тебя обойдемся, - сказал Семеныч, потирая лицо ладонями. - Ты лучше сложи все наше оружие в свой чемодан и сиди на нем, пока мы не вернемся.

– А вы вернетесь? - задала Янка вопрос по существу.

– В этот раз - точно, - обещал Семеныч с уверенностью. - Дина, как контингент настроен?

Авапуи скупо улыбнулась.

– Начали что-то соображать.

– Поддержат нас, если заваруха начнется?

– Поддержат. Но не все. Среди них есть дуры, есть проститутки, а есть и бл… Их, правда, меньше, но от них можно всего ожидать. По определению.

– Опять на китайский перешли? - надулась Яна. Но попользоваться своей обидой не успела. Вошел Понизовский, разве что не в судебной мантии.

– Ну, что там? - скучно спросил его Семеныч.

– Да ерунда. Они все в государство играются. Формальности. Днями прибудет катер с Такуму, вождь настаивает, чтобы брак Нильса с Марутеа был зарегистрирован в установленном порядке.

– Вот зануда! Не наигрался! - Янка вскочила было с чемодана, но, вспомнив о своем предназначении, тут же плотненько на него плюхнулась.

– Пошли, - сказал Понизовский, когда мы отставили кофейные чашки. - Его величество ждать не любит, с утра пьян и грозен.

– Караул-то сняли? - с усмешкой спросил Семеныч.

– Он сам снялся, - усмехнулся и Понизовский.

Какие у них, однако, усмешки разные. Семеныч посмеивается с доброжелательным превосходством, а Понизовский… даже не знаю, как определить его усмешку. Будто он - напротив - встречает чье-то превосходство и страшно по этому поводу комплексует. Вроде того: «Да, вон у него какой прыщ на носу! А у меня нос даже не чешется».

Во дворец Мату-Ити мы проследовали без явного конвоя. Да, собственно, наши гостеприимные хозяева прекрасно понимали, что бежать нам некуда, а в случае обострения ситуации численное превосходство и вооружение гарантировало им полную власть над нами. Ну-ну…

Мату-Ити сидел в шезлонге. Между колен его торчал жезл, на этот раз опять с черепом, и казалось, что у вождя две головы - одна живая и лысая, другая не только лысая, но и вообще без кожи. Зрелище было не эстетичное.

Величественным жестом вождь пригласил нас садиться. В хижине, кроме нас и двух телохранителей за спиной вождя, никого не было. И стол переговоров был пуст - ни водки, ни закуски. Хотя сам Мату-Ити был по обыкновению в меру пьян. И жен у него тоже всегда в меру. Настоящий вождь.

Вождь говорил долго, каждая его фраза звучала в переводе Понизовского. Вкратце все сводилось к следующему.

– Мой народ - бедные люди. У нас нет частной собственности. Все на острове - общественное достояние. И теперь все, что принадлежит Нильсу, - тоже общественное достояние. Мы дали ему в жены самую лучшую девушку племени. Жемчужину острова. Племянницу вождя. Потомка капитана Кука. Он не может быть в обиде.

Тут Нильс, в этой точке перевода, поднял руку как примерный школьник:

– Я таки извиняюсь. Мне дали в жены только одну девушку. И я извиняюсь, даже не совсем девушку. А где еще эти три, о которых говорит вождь? Жемчужина, Племянница, Потомок…

Понизовский снисходительно пояснил этот нюанс. И продолжил:

– Белый взрослый вождь не может быть в обиде. И не должен обижать жену. А в ее лице - все население.

– Поэтому, - подвел грустные итоги вождь, - мы должны заключить брачный контракт, по которому все имущество уважаемого белого вождя Нильса переходит во владение всего племени в лице его жемчужины. И племянницы.