Владимир Колычев - Роковой соблазн

– Меня подставили.

– Да, и это сделал человек, с которым вы должны были встретиться в доме на улице Горького, – усмехнулся Бойков.

– Я его практически не знаю…

Степан предостерегающе глянул на Баулина. Сказки он пусть оставит на потом. Сначала признательные показания, а потом уже небылицы.

– Где вы находились одиннадцатого августа в девятнадцать часов ноль-ноль минут? – строго спросил он.

– Я ехал в Красномайск.

– Кто может это подтвердить?

– Я проезжал через контрольный пост милиции на выезде, там камера, надо глянуть запись… И обратно я ехал через этот пост, в районе восьми вечера…

– Глянем, – пообещал Бойков.

Но Баулин едва ли обрадовался. Он уже звонил кому-то из своих влиятельных знакомых, ему обещали помощь. А адвокат будет.

– Поверьте, я не убивал Сургучеву.

– Боюсь, у меня это не получится. В вашей машине обнаружены личные вещи покойной. Телефон, деньги…

– Зачем я стал бы тащить все это в машину?.. Подставили меня, неужели непонятно! Вскрыли машину, подбросили вещи, это же просто, как два пальца об асфальт…

– Это не вещи, это улики. И на них обнаружены ваши пальчики.

– Правильно, я их нашел, взял в руки, хотел… – Костя вдруг осекся.

– Что вы хотели? – насмешливо глянул на него Бойков.

Избавиться от улик он хотел, тут и к гадалке не ходи… А ведь Степан мог опоздать, если бы Баулин хватился хотя бы на пять минут раньше.

– Ну, я мог бы сказать, что вам хотел улики передать, – удрученно проговорил ресторатор. – Но не скажу. Не хочу врать, изворачиваться… Выбросить хотел… Я думал, в машине подушка будет… Подушка, которой Вику задушили…

– Да нет, не могло там быть подушки. Она на месте преступления осталась. А телефон исчез. И бумажник тоже…

– Я не брал.

– И в квартире у Сургучевой не были?

– Был. Но когда?.. Когда я уходил, Вика еще живая была…

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Бойков.

Какое-то время Костя смотрел куда-то ему за спину, как будто там транспарант с подсказкой вывесили. Не было ничего такого, но в голове промелькнула спасительная, как ему казалось, мысль.

– А если Вика сама отдала мне телефон и бумажник? – спросил он.

– Зачем?

– На хранение.

– На хранение?! – с легкой растерянностью переспросил Степан.

Действительно, телефон и бумажник он мог получить по доброй воле Сургучевой. Если так, то улики сильно теряют в цене. Оставить Баулина под стражей до суда они еще способны, а привести к обвинительному приговору – вряд ли. Хороший адвокат руки прокурору выкрутит, если тот сделает ставку на них. А защиту будет представлять хороший адвокат, в этом никаких сомнений.

– А вы говорили, что вас подставили.

– А в протоколе что записано?

– Кто-то говорил, что не хочет врать, выпутываться…

– А как мне быть, если я не убивал Сургучеву?

– Значит, она оставила вам свои вещи на хранение, – вздохнул Бойков.

Раз уж пошла такая игра, то придется наплетать силки вокруг подозреваемого, ловить его, запутывать. Пусть увязнет в своих показаниях…

– Я подумаю… – покачал головой Баулин. – Посоветуюсь с адвокатом. И потом скажу.

Увы, но Костя выбрал правильную тактику. Грамотно построенная и тщательно выверенная схема защиты могла развалить уголовное дело еще до суда. Тут, главное, не ошибиться… А давить на него, похоже, бесполезно. Ему «светит» статья за убийство, и вряд ли его можно будет пронять ответственностью за дачу ложных показаний. Он просто пропустит угрозу мимо ушей. И физическое давление бесполезно. Во-первых, он сам по себе мужик крепкий, а во-вторых, и пожаловаться может. А если пожалуется, ему поверят…

– Думайте. У вас еще будет время. А мы пока займемся вашим алиби. Если его у вас нет… – Степан выразительно развел руками.

– Не убивал я, майор. Не убивал. И очень хорошо, если ты мне поверишь…

– Кому хорошо?

– И мне, и тебе… Меня оправдают, а ты время потеряешь. Когда хватишься, настоящий убийца уже ноги сделает. И не найдешь ты его…

– И кто же он, этот настоящий убийца? – Бойков откинулся на стуле и скрестил руки на животе.

Время для сказок еще не наступило, но все-таки он, так уж и быть, согласен выслушать очередную байку.

Право на один звонок позволило связаться с Шемякиным. Костя объяснил ситуацию и теперь мог рассчитывать на поддержку. А ничего иного ему и не оставалось. Справа – зарешеченная дверь, слева – тяжелая железная дверь. Не вырваться ему из тюремной камеры, не найти Филина и стоящего за ним Гасана. Он даже с женой поговорить не может, а хотелось бы сказать ей пару ласковых…