Владимир Колычев - Роковой соблазн

Впрочем, ватка с нашатырем быстро привела ее в чувство. Степан вывел ее на балкон, ветер швырнул ей в лицо охапку свежего воздуха, и женщина ожила.

– Как чувствовала, что нельзя сдавать ему квартиру!

– Кому ему? Как его зовут, имя, фамилия.

– Ну, зовут его Миша. А фамилия…

– Что, фамилию не спросили?

– Ну, спросила… – наматывая на палец вьющийся локон темно-русых волос, вздохнула она. – Он сказал, что на его фамилии вся Россия держится.

– Иванов?

– Не сказал…

– И паспорт не спросили?

– Ну, хотела… – Коломенцева загадочно закатила глазки. – А он сказал, что забыл дома… Обещал потом принести…

– Сколько ему лет?

– Ну, за тридцать… Ближе к сорока…

– Как он выглядел?

– Ну, весь такой! – Коломенцева сжала кулаки, округлив плечи, и на губах у нее выступила блажная улыбка. – Плотный мужчина, крепкий, сильный, и так с ним было здорово.

– Он один был? – спросил Бойков.

– Один? – встрепенулась женщина, подозрительно глянула на него. – Ну, конечно, один! А почему вы спрашиваете?

– Может, с ним была женщина… Та, которая в спальне лежит…

– Нет, женщины не было… – Коломенцева судорожно сунула руку в свою сумочку, пошарила в ней, но сигарет не нашла.

Бойков вынул из кармана пачку «Мальборо», она благодарно улыбнулась, потянулась к ней, но тут же отдернула руку.

– Спасибо, я бросила!

– Вы знали эту женщину?

– Ну что вы!

– И не видели?

– Нет, нет…

– Может, Миша говорил, что будет с кем-то жить?

– Не говорил.

Квартира была обставлена «от» и «до», но при этом имела нежилой вид. Холодильник пустой, в шкафах шаром покати, в ванной только мыло на раковине, в стаканчике ни одной зубной щетки. Даже корзина для грязного белья пустовала. На крючке, правда, висело банное полотенце, судя по всему, относительно свежее, и вытирались им, похоже, недавно. В спальне на стуле была сложена одежда покойной, в прихожей стояли ее туфли, на крючке висела женская сумочка, но документов в ней почему-то не было. Косметические штучки в сумочке, маникюрный набор, гигиенические прокладки, баллончик со слезоточивым газом – все, больше ничего. Ни кошелька, ни портмоне, ничего такого, в чем можно было бы хранить деньги и документы. А какая женщина выйдет на улицу без наличности, ну, или кредитной карточки? И без мобильного телефона…

В квартире никто не жил, ее снимали для романтических встреч, к этому выводу пришел Бойков. Некто Миша встретился вчера здесь со своей любовницей, возможно, без всякого злого умысла. Переспать, получить удовольствие и разбежаться – вот и весь нехитрый план. Но, видимо, любовница взбесила его, возможно, неосторожным словом, он схватил подушку, набросил ей на лицо и дал волю своему гневу. Когда он пришел в себя, было уже поздно. Что ж, придется искать этого Мишу. Наверняка в квартире остались его «пальчики»…

Дактилоскопия – наука серьезная, а для преступников еще и опасная. Но мертвым бояться нечего. И сраму они не имут.

– Гражданка Сургучева Виктория Александровна, семьдесят пятого года рождения, уроженка села Покровское Седлецкого района Николайской области. Имела приводы… – Угреев запнулся. – В общем, проституцией занималась. Привлечь не могли, но два привода было. Оба в девяносто четвертом году. В девяносто пятом году проходила свидетелем по убийству в спортивно-оздоровительном комплексе «Альбатрос». Шесть человек тогда застрелили. В сауне…

– В сауне? Оздоровительно-спортивный комплекс?.. Да, было такое. Одни бандиты расстреляли других. Да, шесть трупов… – кивнул Бойков. – Сколько ж это лет прошло?.. Четырнадцать?..

Он только-только лейтенантские погоны получил, еще даже толком работать не начал, когда это случилось. Пролетарская и южная братва выясняли отношения, кровь лилась рекой, страшно было подумать о том, чтобы встать у бандитов на пути. А еще больше пугала мысль, что же будет дальше. Дальше должно быть только хуже, но ничего, все потихоньку наладилось. Окрепло государство, закрутило разболтанные гайки, дальше будет лучше, во всяком случае, с недавних пор такие мысли перестали казаться смешными.

– Вы там были? – заинтригованно спросил Угреев.

– Где? На месте преступления? Вообще-то там РУОП работал… Значит, говоришь, Сургучева свидетелем проходила?

– Проституткой она там проходила. Клиентов обслуживала, – кашлянув, сказал Коля. – А тут братва с автоматами… Как она там уцелела, я не знаю. Или под лавку забилась, или не тронули…